Любовные истории
Шрифт:
Письма, полные страсти и нежности, в которых слышится завораживающий, заставляющий забывать обо всем голос поэта, любовная лирика, посвященная прекрасной Натали, не могли не пробудить ответного чувства в сердце юной романтичной особы. И уж ни в коем случае нельзя обвинять Наталию Николаевну в корыстных намерениях. Она отдала руку и сердце человеку сравнительно небогатому, значительно старше ее по возрасту, имевшему в светских салонах славу блистательного поэта, но «весьма неблагонадежного субъекта».
Доказательством искренней любви юной Наташи к Александру Сергеевичу может служить и тот факт, что, отстаивая честь будущего мужа перед родственниками, девушка осмелилась
Наталию Николаевну беспокоило в первую очередь мнение дедушки, Афанасия Николаевича Гончарова. 5 мая 1830 года она отправила ему письмо, в котором написала: «Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые Вам о нем внушают, и умоляю Вас по любви Вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета!».
6 мая 1830 года состоялась официальная помолвка Александра Сергеевича Пушкина и Наталии Николаевны Гончаровой. Был назначен день свадьбы, однако препятствием к венчанию стали начавшиеся в тот год в Москве холерные карантины и отъезд крамольного поэта в Болдино.
Тишина болдинской осени и разлука с любимой вдохновляли Пушкина на написание прекрасных поэтических шедевров, однако тоска по невесте была столь велика, что приводила Александра Сергеевича в отчаяние. В одном из посланий возлюбленной Натали (от 30 сентября 1830 года) он полушутя-полусерьезно написал: «Наша свадьба точно бежит от меня; и эта чума с ее карантинами – не отвратительнейшая ли это насмешка, какую только могла придумать судьба? Мой ангел, Ваша любовь – единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка… Не лишайте меня этой любви и верьте, что в ней все мое счастье!».
18 февраля 1831 года по старому стилю состоялась свадьба Пушкина и Гончаровой. Венчались они в храме Вознесения на Большой Никитской, в Москве. На деньги поэта, 11 тысяч рублей, было сшито приданое невесты, но никогда позднее ни единым словом, ни намеком Александр Сергеевич не оскорбил свою жену напоминанием о том, что женился на бесприданнице. Известно об этом стало лишь в результате тщательных исследований биографов, которые, не испытывая угрызений совести, выносили на свет «грязное белье» семьи Пушкиных, черпая сведения из чужих писем, воспоминаний и сплетен.
Наталия Николаевна очень любила своего мужа и прекрасно понимала, что стала женой великого поэта. Она редко называла супруга по имени, тем более при гостях, и это неудивительно при их разнице в возрасте, полученном ею воспитании и уважении, которое она испытывала к мужу.
Александра Петровна Арапова, дочь Наталии Николаевны от второго брака, так описывала в своих воспоминаниях первые месяцы жизни матери в роли замужней дамы (естественно, по рассказам самой Н. Н.): «Часто по утрам она сидела в гостиной с вязаньем и вышиванием совершенно одна, ей не с кем было и словом перемолвиться, потому что муж ее имел обыкновенную привычку запираться после завтрака в кабинете и писать часов до двух пополудни, а она не смела и не хотела мешать ему, запрещая и прислуге шуметь и беспокоить барина понапрасну. Весь дом ходил на цыпочках!».
Так в неполных 17 лет Наталия Николаевна стала хозяйкой большого дома, в котором постоянно слышался радостный смех и шутки гостей. Этой хрупкой девушке, почти девочке, пришлось играть роль благородной светской дамы, независимо от настроения или состояния здоровья встречающей приглашенных и незваных гостей неизменной улыбкой, богатым столом, горячим чаем и ласковым словом. Как говорится, положение
Желая отдохнуть от городского шума, летом 1831 года чета Пушкиных отправилась в Царское Село. Однажды, гуляя по романтическим аллеям, молодые люди повстречались с императором Николаем I и его супругой Александрой Фёдоровной. Красота Наталии Николаевны восхитила венценосную чету, а императрица даже выказала желание, чтобы госпожа Пушкина «непременно появлялась при дворе». Натали была не в восторге от подобного предложения, но тем не менее согласилась бывать во дворце, дабы не разгневать Александру Фёдоровну.
Наталия Николаевна блистала на императорских балах, что совсем не нравилось ее супругу. И дело было даже не в том, что Пушкин носил звание и мундир камер-юнкера, столь не соответствовавшие положению его жены в высшем обществе. Государственная служба (Александр Сергеевич был назначен придворным писателем и получал официальное жалованье за написание истории Петра Великого и Пугачёвского бунта), вынуждавшая поэта проводить большую часть времени вдали от дома, тяготила его. Он уже не принадлежал себе, не мог свободно распоряжаться своим временем и предаваться любимому занятию – сочинительству.
Доверяя супруге, поэт тем не менее сильно ревновал ее. И нежные упреки в кокетстве «с целым дипломатическим корпусом» – разве это не доказательство большой любви? В ответ на восторженные описания императорских балов и искренние рассказы Наталии Николаевны о своих успехах в свете поэт пишет: «Будь молода, потому что ты молода, и царствуй, потому что прекрасна!», а далее дает шутливое обещание по возвращении «отодрать за уши весьма нежно» за кокетство и вальсы с Николаем I.
Но, несмотря на некоторые жизненные неурядицы, Пушкины были счастливы. Они по-прежнему любили друг друга, свидетельством чему могут служить письма Александра Сергеевича к жене, датированные различными годами. Так, 21 августа 1831 года он писал: «Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с лицом твоим ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица!». А декабрьское письмо, в котором обращался к беременной жене с просьбой заботиться о своем здоровье и не посещать таких мест, как хоры, заканчивал словами: «Тебя, мой ангел, люблю так, что выразить не могу…»
В мае 1832 года у Пушкиных родилась дочь Мария. Предоставив заботы о новорожденной Наталии Николаевне и родственникам, поэт снова уехал на Урал собирать материал о Пугачёвском восстании. В сентябрьском письме, проявляя беспокойство о малышке, Александр Сергеевич переживает и за супругу: «Не можешь вообразить, какая тоска без тебя… Ах женка-душа, что с тобою будет?».
Да, Пушкин любил жену, любил страстно и беззаветно, всем своим большим нежным сердцем. Получая от нее письма, которые, надо сказать, Наталия Николаевна посылала исправно, поэт в исступлении целовал каждую исписанную мелким почерком страничку. «Он любил свою жену безумно, – вспоминала Вера Александровна Нащокина, – восторгался ее природным здравым умом и душевною добротою».
Наталия Николаевна тоже тосковала по мужу. Вероятно, в письмах она сетовала на невнимание супруга к своему здоровью и на нерегулярные ответы. Поэт же посылал ей шутливые оправдания: «Русский человек в дороге не переодевается и, доехав до места свинья свиньею, идет в баню, которая наша вторая мать. Ты разве не крещеная, что всего этого не знаешь? В Москве письма принимаются до 12 часов, я въехал в Тверскую заставу ровно в 11, следственно, и отложил писать к тебе до другого дня. Видишь ли, что я прав, а что ты кругом виновата?».