Любовный розыгрыш
Шрифт:
Теперь Нэнси видела, что делает он это отнюдь не ради ее блага. Похоже, если она встретится с его отцом, Филипп от этого что-то потеряет, и, очевидно, немаловажное для него. Но отчаявшаяся женщина никак не могла додуматься, что же это такое.
Пытаясь себя успокоить и смириться с предстоящими долгими часами томительной скуки и заточения, миссис Гейл нервно ходила взад-вперед по комнате. Чем же себя занять? Оказавшись перед шкафом, она распахнула дверцу и увидела внутри несколько старых журналов по домоводству. Обычно такое чтиво мало ее привлекало, но сейчас другого
В час дня послышался стук вставляемого в замок ключа, и ручка двери повернулась. Нэнси поспешно схватила лампу, но появилась молодая женщина с подносом. Она поставила его на пол и вышла так быстро, что пленница даже не успела опомниться. Служанка, разумеется, не могла не заметить царивший повсюду беспорядок и разлетевшийся пух из подушек, но она и бровью не повела! Англичанку охватил озноб. У нее было такое чувство, словно нечто подобное уже происходило когда-то раньше в этой комнате.
Еда на подносе манила. Нэнси с аппетитом проглотила отменного цыпленка и принялась за экзотические свежие фрукты. Последующие часы она провела в невероятной скуке, лениво листая потрепанные журналы и всем сердцем желая что-нибудь предпринять — пусть даже сразиться с заточившим ее карибским корсаром на шпагах.
Ровно в шесть в дверь постучали. Да, да, постучали! И появился молодой ди Клементе. На нем был невероятно шедший ему вечерний костюм, но Нэнси тут же сумела себя уговорить, что ничего привлекательного в этом мерзавце нет.
— У вас все в порядке? — спросил Филипп с почти искренней любезностью.
— Меня тошнит от тоски в этом доме, — заявила англичанка холодно. Нет, никак нельзя поддаваться красивому изгибу точеного рта этого ямайского пирата, а еще больше — обволакивающему взгляду его темно-синих глаз.
— Через час будет ужин, — как ни в чем не бывало заявил хозяин.
Он быстро оглядел комнату, что-то пробурчал по поводу разлетевшегося пуха. Никаких признаков того, что это зрелище его как-то удивило или привело в замешательство.
— Займите себя, наденьте другую одежду, — лаконично предложил он.
Миссис Гейл уставилась на свой чемодан, который Филипп подтолкнул к ней ногой.
— Вы… Вы это взяли в отеле? — еле выдохнула она.
— Мне его сюда принесли. — Хозяин чуть улыбнулся. Нэнси подумала, что на его щеках появятся ямочки, но их не было.
— О, нет! — простонала она. — Ведь все подумают, что я… — Не хватало сил выговорить окончание фразы.
Молодой холеный красавец осклабился и закончил:
— Что вы провалялись здесь со мной? Да, я действительно считал, что в отеле так и подумают.
— Но ведь вы сказали, вы сделаете все, чтобы не запятнать мою репутацию! — рассвирепела Нэнси.
— Вы по-прежнему неверно истолковываете мои слова, — произнес Филипп. — Вам, вероятно, показалось, что в отеле недружелюбно относятся к иностранцам. Ну а я решил, что сделаю все, чтобы вам не пришлось попасть в неудобную ситуацию. Во всяком случае, не придется. Я за этим прослежу — пока вы не уедете в Англию, буду держать вас здесь.
— Ясно, — мрачно сказала Нэнси и замолчала, не зная, как отреагировать на столь своеобразную любезность мужчины.
Она залилась краской. Какие сплетни ползут сейчас по отелю, которого по прихоти этого человека она больше никогда не увидит и о котором ничего не услышит. Филипп, судя по всему, умеет держать свое слово, однако не так, как хотелось бы. Ничего-то она от него не добьется и, просидев здесь взаперти, будет вынуждена покинуть эту страну, потому что истечет отпущенное ей время. Женщина почувствовала, как дрожат у нее губы.
— Почему вы так себя со мной ведете? — в отчаянии спросила она.
— Вы сами знаете почему. Переоденьтесь, — нахмурился он.
Однако в глазах Филиппа мелькнуло что-то такое, что никак не вязалось с его резкими, похожими на приказ, словами. И чем дольше он вглядывался в бледное лицо гостьи, в ее огромные, кроткие глаза, тем больше она понимала, что на все у этого мужчины были свои веские доводы. Она нервно облизала губы и быстро вздохнула, заметив, что Филипп затаил дыхание. Его чувственные губы приоткрылись, будто бы от внезапного прилива голода. Нэнси почти перестала дышать, а собеседник не сводил глаз с пульсирующей жилки на ее шее, а потом, словно их притянуло магнитом, — с ее грудей. Женщина смущенно прикрыла их руками.
— Переодеваться? Чтобы я пошла в душ, а вы следом за мной? Ни за что! — не очень уверенно произнесла она, почувствовав, как по всему телу пробежала волна блаженства при одной мысли о прикосновении этого красавца.
Филипп перестал созерцать ее грудь, но сам этот процесс, кажется, доставил ему явное удовольствие. Он был полон расположения, когда произнес:
— Вы в совершенной безопасности. До ужина времени более чем достаточно, чтобы продолжить общение наедине, но оставим его на потом, пока не исчезнут все ваши опасения. Будьте готовы к семи. Мы ужинаем в саду. Розали возилась с самого утра, чтобы приготовить что-нибудь из ряда вон выходящее!
Когда хозяин ушел, Нэнси в смятении долго смотрела на красного дерева дверь. Сердце у нее так колотилось, что она положила на него руку, словно пытаясь остановить. Женщина по-настоящему испугалась. Именно так он все и задумал! В душе у нее было только одно — страх. Надо бы радоваться, что он вроде не собирается к ней приставать. Нэнси понимала, что умом она против какого бы то ни было флирта, но… во рту у нее пересохло: физически ее подспудно влечет к этому мужчине, как бы она это ни отрицала! Хотелось бы, чтобы он перед ней не смог устоять, и все-таки… пусть лучше устоит! Чушь какая-то! Возьми себя в руки, укоряла себя Нэнси.
Через час они будут ужинать. Надо надеяться, что удастся уговорить хозяина отпустить ее, хотя совершенно очевидно, что ночь ей придется провести здесь. Сейчас отсюда ни на какой лодке не выбраться. А если остановить его не удастся? Об этом лучше и не думать!
Миссис Гейл постаралась видеть во всем только положительные стороны. Она не сомневалась, что сердце у молодого Клементе доброе, и решила до этого сердца достучаться. За ужином надо будет непременно рассказать Филиппу о своей жизни безо всякой утайки. Он обязательно ее поймет.