Любовный треугольник
Шрифт:
Я даже не видела врага. Спина была прижата к его груди. А когда меня затащили в какой-то переулок, который был темнее той улице, моё тело отбросили в стену. Я чудом удержалась на ногах, да только, наверное, стоило упасть — огромная ладонь вновь заткнул мой рот, да так, что я головой вжалась в кирпичную стену и не могла пошевелиться.
— Ну наконец-то! — в попытках выбраться из тисков, услышала голос парня, что держал меня: — Я уже думал, что ты никогда одна не останешься.
„Стоп! Нужно взять себя в руки!“, — подумала я. Нужно оценить ситуацию, а не биться, словно бы у меня ДЦП. Руками обхватила кисть, что держала меня, а глазами наткнулась
Высокий и стройный парень, достаточно сильного телосложения. У него продолговатое лицо с хитрым прищуром на глазах, в каждом ухе по два кольца пирсинга. И что ему от меня надо? Хотелось бы задать этот вопрос, но не с сжатым ртом. Не видно, что он хочет меня обокрасть. Даже не пытался обшарить карманы. Просто стоял и смотрел, вжимая меня в стену.
Мною почти завладела паника. Если юноша хватает девушку в темном углу и не пытается обокрасть, то не трудно понять, чего он хочет.
— Хоть разглядел тебя, — помолчав немного, произнес он. — Повезло. Не такая страшная. Хоть не придётся себя переламывать.
Переламывать? О чём он говорит? И как ответ на мой мысленный вопрос, незнакомец грубо схватил меня за грудь и сжал так больно, что я крикнула ему в руку. Если секунду назад я и надеялась, что моя догадка не верна, то теперь намерения юноши были мне поняты. Паника овладела мною до конца.
Я завизжала ему в руку, пыталась ударить ногами в пах, а ногтями старатель причинить боль его кисти. Он не собирался этого терпеть и отпустив мой рот, больно ударил по лицу. Так сильно, что я даже отлетела в сторону и упала на асфальт. Не почувствовав боли, воспользовалась моментом свободы и хотела дать дёру, как он меня опять схватил, но теперь уже за шею, поднимая над землей. Попыталась кричать, но преследователь напрочь перекрыл мой кислород. Лишь кашляла вместо спасительного „на помощь!“.
А пока я так весела, юноша прижал меня к стене и подпёр собой, встав между ног так, что я почувствовала всё то, что он собирался со мной делать. Лишь когда он был уверен, что держит меня своей массой очень крепко, моя шея стала свободна, да только рот вновь был зажат. И что ужасно — его ртом.
Он не целовал, просто терзал и кусал мои губы, бился зубами о мои сомкнутые зубы, дабы жертва открыла рот. Но я этого не делала. Не позволю ему насладиться своей победой. Во мне еще тешилась надежда сбежать, о чём говорили мои бьющие его грудь кулаки, и ноги, которые пытались спрыгнуть с него.
Мои попытки были прерваны сильным укусом в губу. Мне показалось, он вырвал кусочек, так как столько крови от укуса я никогда не теряла. Она лилась, пачкая моё лицо, одежду и его самого. Но насильнику это, кажется, нравилось, так как он не только слизывал её, но и, подобно пиявке, присосался к ране и стал жадно сосать кровь, пачкая своим языком мои губы.
Я пыталась закричать ему в рот. Плевать на боль, плевать на удары или укусы… Я ему не отдамся. Мне было противно всё, что он делал. От одной мысли, что меня хочет изнасиловать какой-то кровопийца, тошнило! Но и это было не всё — юноша стал больно биться своим пахом между моих ног, отчего копчик больно забился о стену.
— Кричи, брыкайся, — рычал он мне в лицо, пока я стонала от боли. — Чем больше ты меня будешь злить, тем больше я изобью тебя… И ему будет еще больнее…
Я не придавала значение его словам. Не слышала его, а искала пути к отступлению.
— Тут никто не покажется еще очень долго… Я буду трахать тебя всю ночь. Буду избивать
Я вцепилась ему зубами в ухо — единственное, что было ко мне так близко. Удачно. Я вцепилась прямо в серьгу и тянула, планируя разорвать мочку. „Трахать? Да я отобью у тебя это желание!“. Казалось бы, он должен был взвыть от боли — я старательно тянула —, но вместо этого, насильник быстрым движением рук разорвал на мне и куртку с футболкой и бюстгальтер. Одной рукой больно схватил за сосок и потянул на себя, а другой рукой проскользнул в штаны, под нижнее бельё и сразу тремя пальцами проник внутрь.
Я не сдержалась, закричала от боли отпуская его ухо. А он немедленно заткнул мой рот своим. Язык проник в мой рот и делал странные движения внутри, словно собака лакает воду. Это было неприятно и так глубоко, что время от времени у меня поступал рвотный рефлекс. Я поняла, что при этом он представлял, как будет проделывать эти движения „вперёд-назад“ своим членом.
И руками он не успокаивался… Больно играясь с моей грудью, он вновь стал биться между моих бёдер, при этом быстро двигая пальцами внутри меня… на сухую. Так больно мне никогда не было. Я слишком сильно отбивалась от него вначале, и сейчас мои силы быстро таяли. Будучи и без того уставшей за день, всё равно пыталась вырваться, ударить его, оттолкнуть… Но теперь мои действия напоминали комариные укусы. Незнакомец не чувствовал моего сопротивления.
— Ух, какая податливая, — прорычал он мне в губы. — Скучно, я ведь даже тебя не ударил по-настоящему.
Я зажмурилась от этих слов, как-будто ожидала удара. На самом деле, просто не хотела больше видеть эту победную морду перед собой. Моя паника никуда не ушла. Напротив, она нарастала всё сильнее, зная, что дальше будет только хуже: сейчас ему ничего не стоит бросить меня на землю, содрать штаны и войти в меня… Ему ничто не мешало исполнить свои угрозы — никого нет, у него вся ночь впереди. Становилось страшней от одних только мыслей. В голове неустанно мелькали картинки будущего, как бы я не пыталась их выгнать: он лежит на мне, пыхтит, бьёт по лицу чтобы я заткнулась… А когда кончит, заставит меня взять его грязный орган в рот и возбуждать снова и снова. Ему только и останется, что лишь менять позы… Я знала много поз… и, как назло мой мозг пугал меня, показывая всё, что этот ублюдок может со мной сотворить…
— Да чтож ты не течёшь-то? — рявкнул он мне в губы.
И тут началось воплощение в жизнь всего того, что показал мне мозг: незнакомец отшвырнул меня от себя как тряпичную куклу. Я полетела на асфальт и простонала от боли — упала на разбитую бутылку.
— Насрать! И так сойдёт, — сказал он встав надо мной.
Это был мой последний шанс привлечь к себе внимание хотя бы обладателей квартир домов, которые окружали меня. Собрав все силы, я закричала так, как никогда еще не кричала. Это был даже не крик — настоящий вопль, который немедленно прекратился из-за удара по лицу.
Незнакомец стал что-то кричать, пытался снять с меня штаны, но, словно бы во мне открылось второе дыхание — я пуще прежнего стала попыталась вырываться. Лежа оказалось проще это делать. Как только он перехватывал мои руки, ноги начинали бить его по животу, а из рта вновь вырвался крик.
Двух рук ему было явно мало, чтобы справиться. Если бы только подо мной не было стёкл… Если бы только тело не содрогалось от боли, что он причинил мне ранее… Я бы смогла вскочить на ноги и побежать. Хотя бы попыталась…