Любовный узел, или Испытание верностью
Шрифт:
– В эти дни земля принадлежит тому, кто ее захватит, – насмешливо проговорил главарь, однако остановил своего породистого скакуна.
Левый бок вояки прикрывал новый щит с широкими красными полосами по синему полю, в правой руке он держал длинное копье.
Не отрывая от пришельца глаз, Оливер махнул рукой через плечо:
– Можешь попробовать захватить шесть футов земли себе на могилу.
– Шесть футов? – главарь усмехнулся и поднял копье. – Плохая плата за спасение твоей
Оливер недоверчиво уставился на своего противника.
– Рэндал? – проговорил он наконец, извлекая имя из глубин памяти. – Рэндал де Могун?
– А, вспомнил-таки?
Главарь сунул копье в руку одному из своих подчиненных и легко соскочил с седла. На его плечах была дорогая серая мантия, отороченная беличьим мехом и сколотая серебряной брошью уэльской работы.
– Отзови своих псов и спрячь меч. Тебе же совсем не хочется драться.
Меж густых черных усов и бородой сверкнули в ухмылке белые зубы.
– Я бы на твоем месте не рискнул проверять, – парировал Оливер, однако махнул своим людям, чтобы те вернулись к скорбной работе, и вложил меч в ножны. Расслабляться, правда, не стал. Рэндал де Могун, конечно, спас его от верной смерти от рук разбойников и почти шесть месяцев они вместе шли по дорогам паломников, но относился Оливер к нему всегда с прохладцей.
– Что ты делаешь в этих краях?
Рэндал снял шлем и знаком велел своим спутникам спешиться. Его волосы были влажны от пота, лоб блестел.
– Направляюсь в Бристоль, чтобы предложить свои услуги. Что здесь случилось? – он кивком указал на бывшее поместье.
– Проехала банда странствующих наемников, – ответил Оливер, сурово посмотрев на людей де Могуна. «Направляюсь» было сказано слишком поверхностно, скорее подходило слово «пробираюсь» или «подбираюсь». Рэндал де Могун был из людей, которые не упустят ни одной подвернувшейся им возможности. Судя по одежде и силе отряда, совсем недавно ему повезло. – Они перерезали всех, кого нашли, разграбили все, что можно, остальное сожгли.
Рэндал прищелкнул языком, покачал головой и пробормотал:
– Безбожное деяние. Мир полыхает, Оливер. Сказано было правильно, но без тени чистосердечия.
– Да, безбожное деяние, – повторил Оливер. – Откуда путь держите?
Рэндал раздраженно передернул плечами.
– Мы служили за пределами спорных территорий, но жалование платили нерегулярно, поэтому пришлось бросить. Идет молва, что граф Роберт лучше обращается со своими войсками.
– Мне сдается, что платили вам неплохо.
– Перед уходом мы силой заставили Его Высочество открыть денежный сундук, да и по дороге кое-что
Оливер неохотно кивнул.
– Ха! Тогда ты можешь дать мне рекомендацию. Тебе по собственному опыту известно, какой я боец, а со мной еще и отряд из двенадцати человек. Обученные, храбрые солдаты, готовые действовать по его приказу.
Оливер знал, что граф Роберт охотно принимает на службу таких, как Рэндал де Могун. Опытные воины с хорошим вооружением ценились, но найти их было непросто, поскольку они предлагали свои услуги тому, кто больше заплатит. Кроме того, хоть де Могун не вызывал у Оливера теплых чувств, этот человек действительно спас ему жизнь.
– Я буду счастлив рекомендовать тебя графу Роберту, – сказал он холодно и добавил, отступив от ворот и сделав рукой приглашающий жест: – Заводи людей за частокол.
Рэндал живо повернулся к своей лошади, и тут Оливер добавил:
– В знак доброй воли и ради того, чтобы побыстрее покинуть это место, твои люди могли бы помочь моим похоронить мертвых.
Темные глаза де Могуна сузились, белозубая улыбка несколько уменьшилась, однако не исчезла:
– Почему бы и нет? – Он повернулся к своим спутникам. – Это самое меньшее, что мы можем, верно, парни?
– Итак, ты остался в Святой Земле еще на два года? – Рэндал присвистнул. – Я бы сказал, что такого покаяния хватит на десять жизней.
Оливер мрачно улыбнулся, не отрывая глаз от парома, который приближался с другого берега реки. Закат окрасил ленту Северна в цвет меди. На поверхности воды плясала мошкара, время от времени плеснувшая рыба пускала по ней белые круги. После запаха и вида смерти речной покой и ароматы казались нелепыми, неуместными, однако успокаивали.
– Кающийся наконец вернулся домой, – проговорил рыцарь, обращаясь скорее к себе, чем к де Могуну. – В Риме, в Компостеле, в Антиохии, в Назарете и в Иерусалиме мне не приходилось ходить по земле, по которой я ступал вместе с Эммой.
Короткое фырканье де Могуна без слов выразило то, что он думает о таких доводах.
– Я не все время простоял на коленях. В Иерусалиме я пошел на службу к королю Фальку и присоединился к его свите, – добавил Оливер, словно бы оправдываясь, и тут же в раздражении крепко сжал губы. Он не обязан давать Рэндалу никаких объяснений, а тем более оправдываться.
Де Могун снова ущипнул его за мускул. Оливер вспомнил, что таков один из раздражавших его солдатских обычаев в ту пору, когда они были в Святой Земле.