Любви все роботы покорны (сборник)

Зонис Юлия

Санузел на корабле был один – просторный, с хорошей вытяжкой. Две кабинки с пневмоклозетами приютились в тыльной стороне санузла. Около выхода стояли три раковины, сушилка для рук и большое, во всю стену зеркало. Верочка достала из косметички клочок бумаги и мелким почерком написала записку, которую тут же засунула под зеркало. Потом достала губную помаду и в том месте, где была спрятана записка, провела тонкую линию. Тайник, тщательно скрытый от глаз любого мужчины, но очевидный для женщины, был готов. С осознанием выполненного долга Верочка

вернулась в каюту, где тут же скользнула под теплый бок Виктора. Тот заворочался, что-то пробормотал, но не проснулся.

Когда Виктор пришел на камбуз, весь экипаж уже собрался там. Николай одухотворенно наворачивал ветчину, Ника, бросая на возлюбленного ядовитые взгляды, ковыряла вилкой какой-то ужасно полезный салатик.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Виктор. – Можно к вам присоединиться?

– Садись. – Николай кивнул в сторону стула. – Как настроение?

– Голоден, как дюжина хомячков! – бодро заявил Виктор.

– А почему хомячков? – спросила Ника, оторвавшись от салатика. – Почему не львы-тигры?

– Э, мадемуазель, это вы просто хомячка не видели. Львы и тигры по сравнению с хомячками – сущие лапочки. Хороший хомяк ест все время, разумеется, когда не спит.

– А как это в него умещается? – Ника посмотрела на Виктора с интересом.

– А он, пардон, гадит тоже все время. Непрерывный производственный процесс, так сказать. А еще у него есть специальные мешки, куда он набивает еду, которую не может сразу съесть.

– Ты мою девушку не порть, – грозно сказал Николай, хотя глаза его смеялись. – Она же меня теперь хомяком называть будет, не дает покоя ей мой аппетит.

– Твой аппетит искушает мою диету. – Ника пихнула Николая в бок. – Этот хомяк меня постоянно соблазняет на разные вкусности. А я не железная!

– Ну, что я говорил? – Николай сокрушенно вздохнул. – Теперь я – хомяк.

– Ты хомяк по жизни, – улыбнулся Виктор, набирая заказ на синтезаторе.

Николай возмущенно фыркнул и вернулся к трапезе. Ника скосила глаза на Николая и прыснула в кулак. Виктор извлек из синтезатора мелкие пельмени из мяса морской коровы, щедро сдобренные сметаной, салат из креветок под острым женьшеневым соусом, пучок зеленого лука, репу с медом, стакан томатного соуса, два куска душистого ржаного хлеба и холодный эклер с ванильно-ликерным кремом.

– Да ну вас. – Ника выскользнула из-за стола, бросив взгляд на стоящие перед Виктором вкусности. – Пойду поваляюсь в каюте. – Потом подошла к Николаю, обняла его за шею и прошептала: – Если есть желание, навести меня через часок.

Николай согласно кивнул и чмокнул девушку в щеку. Девушка танцующей походкой вышла с камбуза и направилась в санузел. Первым делом она остановилась перед зеркалом, чтобы привести свою внешность в гармонию с внутренним миром. Мазок помады, тянущийся вдоль края зеркала, привлек ее внимание. Через секунду Ника уже читала записку.

Серьезные разговоры не полагается вести

на камбузе. Виктор дождался, пока Николай уйдет к себе в каюту, потом неспешно последовал за ним. На секунду задержался у двери, не прислушиваясь – собираясь с духом. Постучал.

Николай развалился за столом и пил коньяк. Увидев Виктора, он молча достал второй стакан и указал кивком на свободный стул. Виктор на одном дыхании проглотил предложенный коньяк и бросил на стол записку.

– Мне ее Верочка отдала.

Николай посмотрел на записку и лениво порвал ее на мелкие клочки.

– Она уже спрашивала, кто из нас Ника?

– Она думает, Ника прячется где-то на корабле.

– Ну и дура. – Николай хмыкнул. – Не понимаю, как ты ее выбирал.

– Как Адам Еву. Из всего многообразия оказавшихся на корабле андроидов.

– Я про личность, а не про тело.

– Личность меня вполне устраивает. – Виктор подвинул стакан к центру стола.

Николай разлил коньяк.

– На вкус и цвет…

– Как скоро она обо всем догадается?

– О чем догадается? – Николай невозмутимо потягивал коньяк.

– Обо всем. – Виктор одним махом осушил стакан и крякнул. – Помнишь, что ты говорил? Мол, лучший выход. Один андроид – две личности, загружаем через день, никакой ревности. Мол, в жизни не догадаются. И что теперь?

– Что ты ей сказал про Нику?

– Это твоя выдуманная подружка. У тебя синдром отшельника.

– Молодец, она это должна съесть. А по почерку что?

– Ты сгенерировал его в лаборатории. Не поленись, сходи, обозначь активность. Она может проверить.

– Сделаю, – Николай улыбнулся.

– Верочка может догадаться, что она андроид? Психопорт нащупать или еще что…

Николай уверенно посмотрел на Виктора.

– Не дрейфь. У нее программный блок стоит, чтобы психопорта не видеть. Если только по косвенным признакам.

– Это как? – Виктор насторожился.

– Например, поймет, что, кроме нее, эту записку написать было некому. Или раскопает устав космической службы, где черным по белому написано, что женщины в космос не летают, их удел сидеть дома и нянчить детей. Или месячные, которые у нее бывают вдвое чаще, чем следовало бы. Но твоей ипостаси это не грозит – умом не вышла. Вот Ника вполне могла бы…

– Мне кажется, мы выбрали неверный подход. Девушка должна быть одна.

– Ревнуешь?

– Нет. То есть да. То есть не в этом дело. Я о Верочке забочусь. Что с ней будет, когда она узнает?

– Перепишем память.

– Нет!!!

– Виктор влюбился в андроида. – Николай усмехнулся.

– А что еще делать, если мы хрен знает сколько лет торчать здесь будем? Я не такой циник, как ты, не могу замыкаться в себе.

– И что? – Николай изогнул бровь.

– Мы используем андроида, чтобы не свихнуться за годы, которые нам предстоит провести в одиночестве. Только любовь может нам помочь продержаться все это время. Твои обвинения не в тему, я просто пытаюсь выжить…