Любя необычайные черты…

Власов Александр Иванович

«Стяжал украдкой, пятясь от ума…»

Стяжал украдкой, пятясь от ума, Нагие плечи, милые запястья, Глухие тайны плоти, что сама Хотела губ его, перстов и счастья. Красавица приемлющего сбой Покинула с острасткой легкокрылой, Где смолк он от ревнивицы немой, Вошедшей воду пить из кружки милой. Казалось, эту воду подал ей Распятый сам, и вмиг открылось ясно, Что муки с Ним отрадней неги всей, Томящей

без Него хоть и всечасно.

«Желание совместного пути…»

Желание совместного пути Нам узы наши делало дороже; Без мысли той всё выцвело почти, Но выцвело по-своему пригоже. Пленительной печали не любя, Комедию приемли, дорогая: Достойнейший найдётся для тебя, Для голубя – какая-то другая. Найдутся ли действительно они? Сомнение, конечно, высшей пробы. Но благо, что бесцветно длятся дни — Грядущее сияюще цвело бы.

«Не раз улыбка детская твоя…»

Не раз улыбка детская твоя Волнение моё одолевала, Глазами же сияние струя, Ты на сердце лекарство проливала. Смотрела ты, как любящая дочь И любящая мать одновременно. Касаться тайн я мало был охоч, А ты не рвёшься к ним обыкновенно. Общение в отравной стороне Единственно с тобой всегда желанно: Речами ты не с теми, кто на дне, Воздержанно ты молвишь и дурманно.

«Ты держишься понятий большинства…»

Ты держишься понятий большинства, Смущаешься малейшей размежёвкой: Особого не надо колдовства, Предзаданной мы тешимся рисовкой. От верного потребуешь и ты, Что требует окрестная рутина, Потребуешь устами немоты, Но правильно составится картина. Понятному по срыву, по словам Откроешься по выси бессловесной. Томительно в составе круга вам, А парой вы пребудете чудесной.

Бегство

«Порой ко мне питает интерес…»

Порой ко мне питает интерес Обманщица, чьи нежности случайны, Весёлая, как жители небес, Опасная, как дочь озёрной тайны. Понять её нельзя ли хоть едва? Не надобно большого тут искусства: Где черплются любовные слова, Любовные должны рождаться чувства. Но вскользь она свой дарит интерес — И глух я к ней, чьи нежности случайны, Приветливой, как жители небес, Увёртливой, как дочь озёрной тайны.

«Зеницами найти лицо твоё…»

Зеницами

найти лицо твоё Душа порой не сразу же готова, Хоть ясно мне шептало бы чутьё, Что только свет увижу в милой снова. Ах, если бы другие господа, Как ты, на подчинённого смотрели! Тебя легко мне слушаться всегда, Преследуя твои благие цели. Жестокости противиться хочу, Как ей сопротивляется святая. Слепой любви к себе не горячу, К улыбчивым устам её питая!

«Страдающей по внутренней борьбе…»

Страдающей по внутренней борьбе Возвыситься нетрудно зачастую: Расслабленно сочувствуя тебе, Достоинством я всячески рискую. Доведаться душе не тяжело, Что в розни и другой душе неладно. Но стало бы со мной тебе тепло? Тебе ведь и со мной всегда прохладно. Взаимного блаженства не добыть: Унизить – искони тебе дороже. Нехудо мне с тобой могло бы быть, Однако без тебя нехудо тоже.

«138…»

Не скоро мне б явиться наяву, Да скоро мне тоска согнула плечи: Не верил я, что точно доживу До повода последующей встречи. Смущало то во внутренней войне, Что позднее вторжение докучно, Но радостью зажглась она ко мне: Безмолвие подчас ей также скучно. Обрёл её, за выдержку ценя, За тихие, но сладостные стоны, Где кошка всё глядела на меня, Где в сумраке мерцали лишь иконы.

«Печально вечерело, но тепло…»

Печально вечерело, но тепло, С небес едва накрапывала влага, Когда помог он ей, всему назло, Добраться до подснежников оврага. Не будь её, всё было бы грустней. Сумевшему куда-то отлучиться В черёмухе предстало диво дней, В наперснице возникла чаровница. Восторгом он упился второпях: Ей пало просиять ещё милее С венком из первоцвета на кудрях И с бусами из жемчуга на шее!

«Не всё, что мне красой в тебе дано…»

Не всё, что мне красой в тебе дано, Толкуется прекрасным однозначно; Отталкивать отдельное должно, Но властно влечь и радовать удачно. Речами всё тебе не передашь: Огрехами мила ты беспримерно; Тоске по ним улыбкой не воздашь, Обидишься на странного чрезмерно. Конечно, то, что нравится в тебе, Не нравится в иных и минимально, Но главное не в каждой же судьбе До высшего предела достохвально.