Люциана. Трилогия
Шрифт:
Джонатан дождался пока мать покинет гостиную, и снова выглянул в окно. Он предчувствовал, что сегодня что-то должно произойти. Не мог понять, что именно, но сердце его взволновано колотилось в предвкушении чего-то неизведанного. И предчувствие его не подвело. Свет в гостиной резко погас, холодный ветер прошелся по ногам, словно кто-то открыл окно. Но нет,
— Здравствуй, Джонни. — услышал он за спиной мелодичный нежный голос, который сразу же узнал. Сердце радостно забилось. Обернувшись, он увидел незваных гостей, расположившихся на диване. Теперь она никогда не навещала его одна. И Джон не чувствовал ревности, глядя на ее светловолосого спутника, потому что видел в ее глазах счастье, счастье, которого он бы не смог ей подарить.
— Чем обязан такой чести? — широко улыбаясь, спросил он.
— Мы проездом в городе. Решили посмотреть, как ты живешь. — Милена лучезарно улыбнулась. Ее рука лежала в ладони Ричарда, который в отличии от нее не был так доброжелателен.
— Мила решила. — уточнил он. Джон усмехнулся. Ему были понятны чувства Ричарда. За полгода это был уже шестой визит Повелительницы. Джонатану льстило ее внимание, она явно по нему скучала, а вот ее друг был явно от этого не в восторге. Однако по их умиротворенным лицам, Джонатан видел, что все в их отношениях наконец-то наладилось.
Они побыли совсем недолго и ушли, совсем как цивилизованные люди — через дверь. Джон смотрел в окно, как держась за руки они шли по тротуару. Милена активно что-то доказывала своему спутнику, и он откинув назад белокурые волосы, смеялся. Грусть шевельнулась в сердце Джона и пропала, уступив место другому, более достойному чувству. Он был рад, что эти двое смирили своих внутренних хищников и пришли к пониманию. Так и должно было быть. Джон сразу понял, что они принадлежат друг другу, едва взглянув в глаза Ричарда. Пусть принять это было и нелегко. Но жизнь,
Почему он так легко принял свою участь? Мне даже кажется, что он счастлив.
Так и есть, Ричард. Так получилось, что Джонни сразу понял смысл нашего существования. Он почувствовав истинную природу существования за чертой полуночи. Отчасти только благодаря ему я смогла простить тебя.
Простить меня? За что?
За твою любовь к смертным. Я поняла, что именно привлекло тебя ко мне и что будет привлекать в других снова и снова, если я вновь лишусь своей человеческой души, если разучусь любить, любить так, как только ты умеешь.
Приятно, что ты это осознаешь, но причем тут Джон?
Ты ревнуешь, Ричард. Признайся, хотя бы раз.
И что тебе это даст?
Я представлю, что ты мой ревнивый муж, а я твоя верная жена. Что мы снова люди и…
Ты дышишь?
Да.
Ты плачешь?
…Да.
Ты смеешься?
Да.
Ты любишь?
Да.
Ты страдаешь?
Да.
Значит, ты человек, Милена. И не нужно ничего представлять.