Люцина и ее дети
Шрифт:
Оля. Ты опять ничего не ела… Люцина… Ты должна есть. Слышишь? (Замечает расстегнутую блузку и обнаженную грудь Люцины.)
Оля. Что ты делаешь?
Люцина. Они голодные. Им холодно. Я должна их накормить.
Оля(встает
Слышится звук льющейся воды. Люцина одевается и уходит.
Ночь. Люцина открывает дверь овина, входит внутрь.
Люцина. Я знаю, что вы здесь. Вы уже не одни… Слышите? Я с вами. (Пауза.) Теперь мы будем вместе. Нам будет хорошо и тепло. (Разгребает солому. Укладывается. Сгребает солому к себе. Прижимает.) Никто нас не разлучит… Никто. (Зажигает спичку. Секунду смотрит на пламя. Потом спокойно закрывает глаза.)
Комната стариков. Ночь. Бабка спит на кровати рядом с пьяным мужем. Просыпается, открывает глаза. Видит на стене пляшущие отблески света от горящего овина. С лестницы доносятся голоса. Это Яцек ведет вниз детей. Бабка, оторопев, смотрит в окно.
Бабка. Подожгли…
Яцек. Мама, будите отца.
За окном горящий овин.
Бабка. Подожгли.
Яцек. Мама!
Яцек
Пасмурный, дождливый день. Люди собираются возле статуи Богоматери.
2-я женщина. Что за погода… Не помню уже, когда видела солнце.
1-я женщина. Как погасили пожар, дождь все идет и идет.
2-я женщина. Пусть идет… пусть все смоет… До самой земли.
1-я женщина. До сих пор стоит запах гари. После дождя еще хуже.
2-я женщина. На пепелище кроме тела Люцины нашли еще останки двух младенцев…
Ковальская. Известно было, что они где-то их хранят…
2-я женщина. Боже милостивый, что было известно?..
Ковальская. Мало того, что тех убила… так и этих, живых, оставила на произвол судьбы…
2-я женщина. И даже если… она не сама это сделала…
1-я женщина. Кому знать, как было на самом деле?
2-я женщина. Люцина хотела развестись? Убегала?.. Ездила к адвокату… Ездила, да?
Ковальская. Развод — это раздел имущества, земли, всего. Поэтому они хранили эти мумии. Приперли Люцину к стенке.
1-я женщина. Ну и вышло по-ихнему. Ее дети, ее кровь.
Ковальская. Даже после смерти она от этого не отречется.
2-я женщина. Боже праведный.
Ксендз. Почему мне никто не сказал?
Все молчат.