Людас
Шрифт:
Священник и староста переглянулись.
– Есть еще одна мелочь, которую мы утаили,- начал Федор Прищепа,- помните похороны жены сотника Яворного?
– Еще бы, такое не забывается,- проговорила панна,- думаю, не каждый в своей жизни видел такое событие.
– Так, вот, мы с отцом Евсеем решили, что той панне не место на кладбище, и перезахоронили её тайком от всех.
– Хороша мелочь! Больше Вы ничего “тайком” не решили?- возмутилась Инга.
– Нет, больше ничего,- продолжил староста,- только во время перезахоронения случилось такое, что не знаю, как это и назвать: гроза не гроза, но, как бабахнуло что-то с небес. А потом еще какой-то ненормальный в лесу так смеялся, что мы чуть не оглохли. Да, и вид у панны Марыли был совсем не мертвый. А я бы сказал, даже наоборот. Уж очень она на живого человека была похожа, только спящего.
– И где же вы её закопали?- поинтересовалась панна.
– В Ведьмином яру. Там под большим камнем,- спокойно ответил Прищепа.
У Инги холод пробежал по спине. Она и в страшном сне не могла, представить, что кто-то додумается положить ведьму в могилу упыря. Мысли в голове хаотично спотыкались одна о другую. В таком состоянии девушка не могла сообразить, что же нужно делать. Взглянув на сидящих перед ней дьяка и Прищепу, она спросила:
– И кто же из Вас додумался перезахоронить усопшую?
– Он!- вместе выкрикнули священник и староста одновременно, показывая друг на друга указательным пальцем.
– Ладно, выяснять это сейчас ни к чему. Идите, мне надо подумать.
“Какая дикая история,- размышляла панна, оставшись одна.- Что-то я уже слышала, связанное с происшедшим. Ах, да! Игнат говорил, что сотник Яворной, как-то странно выглядел на поминках. Инга пыталась вспомнить, что было необычного в его внешнем виде. Внезапно, как молния, промелькнула мысль: свежий шрам на губе с запекшейся кровью и глубокая царапина на шее. Ну, конечно же, я просто тогда не обратила внимание. Не придала этому значения. Не до того было. А вот Игната это насторожило. Жаль, что нет его здесь. Не с кем посоветоваться. Да, Головань говорил, что в случае нужды, можно обратиться за помощью к Петру Коцюбе. Он, мол, в таких делах разбирается. Надо пойти к нему поговорить”.
Девушке все время не давали покоя увиденные у сотника раны. Ведь у погибших тоже были такие же следы, как будто от укусов и царапин. Но те умерли, а Яворной жив. Надо еще и к сотнику домой сходить, может быть, там удастся что-то узнать.
Панна вышла на улицу. Возле дома суетились женщины по хозяйским делам.
Солнце уже распрощалось с утром, и вошло в основное свое владение - полдень. Посреди двора, горделиво задрав голову, стоял главный начальник домашней живности - петух. Он пристально осматривал все вокруг. Возле забора, застенчиво ковыряясь лапами в земле, толпились куры, то и дело, кокетливо поглядывая на петуха. В тени от дома развалилась собака, показывающая всем свой розовый язык. Время от времени она издавала подгавкивающие звуки, выскакивающие из неё от досаждавшей жары.
Инга пересекла подворье и отправилась к Коцюбе. Она уже неплохо знала жителей села. Да, и люди относились к ней хорошо. А, иногда, жалели:
– Бедная панна полковничиха. Не успела еще, как следует, с мужем пожить, а уже овдовела. Тяжело ей теперь будет. Известное дело, жена без мужа - сирота.
Но, в то же время, видя твердый характер панны, с ней не спорили, а старались выполнять её распоряжения сразу.
Подойдя к хате деда Петра, девушка без стука вошла внутрь дома. В комнате за столом сидел старый казак и чинил сети.
– Извините, что без стука. Можно войти?- спросила Инга, входя и присаживаясь на лавку без приглашения.
Старик с удивлением посмотрел на панну и сказал:
– Добрый день, Ваша Милость. Что же такое случилось, что Вы сами пришли ко мне? Сказали бы, так я сам зашел бы.
– У меня дело - необычное. Мне полковник Головань говорил, что можно к Вам обращаться за помощью в вопросах, связанных с… этим, как бы получше выразиться… с тем, кто не любит Бога.
– С чертом, что ли?- спросил дед Петро.
– Можно и так сказать,- согласилась Инга.
– Мне нужна помощь знахаря. Игнат говорил, что он живет где-то в пещере на берегу Днепра. Я бы хотела с ним встретиться.
– Вы сами хотите к нему поехать?
– Нет, я бы попросила Вас привести его ко мне. И желательно, чтобы все, о чем мы с Вами сейчас говорим, осталось в тайне.
– А что случилось, Вельможная панна? И зачем Вам понадобился Прокоп Цимбалюк? Дело в том, что он человек не простой. И сложно будет его уговорить куда-то поехать. К нему самому приезжают люди за сотни верст. Мирские дела его не интересуют.
– Может быть нужны деньги? Я дам сколько надо.
– Дело не в деньгах. Но, если Вы не скажете мне, что же произошло, то я не смогу Вам помочь.
– Я сама толком еще не разобралась. Только в нашей округе нашли двух убитых молодых парней. И обстоятельства их гибели таковы, что есть резон подозревать вмешательство ведьмы.
Старик смотрел на Ингу широко раскрытыми глазами. Потом кашлянул в кулак и сказал:
– Простите меня, ясновельможная панна, но это вот сейчас, Вы со мной разговаривали? Из всего, что услышал, я понял только одно слово - ведьма.
Девушка замешкалась, пытаясь выразиться попроще.
– Убитые хлопцы были искусанные и поцарапанные. Перед этим Игнат и я видели такие же раны у сотника Яворного. Понятно?
– Ну, теперь понятно. Только это, что же получается? Мертвая ведьма ходит по селу и кусается?- недоверчиво спросил дед Петро.
– Я так думаю, что ведьма уже не мертвая. Или скажем: “не совсем мертвая”. Вот я и хотела, чтобы знахарь погадал или, что он там делает? В прошлый раз он же как-то узнал об упыре и ведьме? Может и сейчас поможет?
– Все понял. Поеду к Цимбалюку и попробую уговорить его, чтобы он со мной приехал в Вишневое.
– Если не будет соглашаться, скажите, полковник Головань тоже просил помочь.
– Ладно, завтра же с утра и отправлюсь.
Инга вышла на улицу. Солнце, передав свои права на небе младшему брату ночи - вечеру, спряталось за горизонтом.
– Пойду, поужинаю, да и схожу в гости к сотнику Яворному. Правда, меня никто туда не приглашал. Ну, да ничего, потерпят,- так думала панна, возвращаясь, домой.