Люди «А». Второе издание
Шрифт:
– Гена, уверена. Ему ходить не в чем, а так будут джинсы. С разными рубашками он их целый год проносит, – вздохнула Лена.
Она не винила мужа. Гена был совсем не жадным, просто денег было в обрез. Копили на бытовую технику и платформу. Платформа была мечтой Сергеева. В смысле платформа для автомобиля. Купить машину – об этом и мечтать было нельзя. Он планировал собрать машину сам: найти платформу и поставить на неё кузов. Можно будет ездить на дачу.
– Ничего, перекантуемся, – думала Лена. – Им обоим по двадцать девять, вся жизнь впереди. Главное – они вместе.
Она улыбнулась, вспоминая, сколько времени они с Геной знают друг
Тогда он служил в «Вымпеле». Лена этого не знала, и знать была не должна. Ей было известно только то, что он работает «где-то там». На работе в магазине, когда девочки спрашивали о муже, она гордо отвечала: «Муж служит в органах».
Вскоре родился сын. Гена пропадал на работе, Лена занималась ребёнком. В короткие вечерние часы, когда они были вместе, Лена замечала, что муж заскучал. Она спрашивала его:
– Что происходит? Тебе что, перестала нравиться твоя работа?
Он отвечал, что всё хорошо, но чего-то не хватает. Чего именно, он не говорил. Стоял у окна и молча смотрел вдаль.
Однажды он пришёл в хорошем настроении и сказал:
– Лена, я хочу перевестись в другой отдел. Сегодня сдал психологические тесты. Шестьдесят вопросов.
Лена удивилась, что так много, забеспокоилась.
Геннадий ответил, что вопросы были несложные, и он уверен, что всё получится.
Через пару дней муж сообщил, что принят – без подробностей. И с того самого дня на любой вопрос о работе отвечал:
– Тебе это знать не нужно.
Только однажды, в первые дни на новом месте, он пришёл домой довольный и разложил на столе удостоверения и паспорта. Все с его фотографией, но с разными именами. Ничего не объяснял, просто похвастался. Лена решила, что теперь, наверное, муж служит в каком-то элитном отделе милиции. И только потом, гораздо позже, она узнала, что он работает в боевом подразделении КГБ.
Она не слишком волновалась. Какие опасности могут быть в мирное время? Взрослые мальчики тоже любят играть в войнушку – что в этом плохого? Гена приносил фотки с тренировок: он и сослуживцы в лесу, с голыми торсами и автоматами. Иногда ребята с работы заезжали к ним на обед. Лена в шутку называла их «отряд Марио»: они были похожи на персонажа компьютерной игры, шустрого и в синем комбинезоне. «Копейка», на которой они перемещались, с свистом подлетала к подъезду и из неё как горох высыпали люди – иногда человек шесть. Лена всё никак не могла понять, как это они в неё умещаются…
Наконец раздался звонок. Лена порхнула к двери, открыла мужу, и они пошли собирать ребёнка на прогулку.
1974–1993. СССР – Россия
Самое страшное из всего, что приходилось выносить «альфовцу» в советское время – это лгать родным и близким.
Лгать постоянно, лгать откровенно. Лгать, видя слёзы на глазах любимых женщин и слыша их крик:
– Почему ты мне врёшь?!
Вплоть до начала девяностых раскрывать место работы и боевых командировок категорически запрещалось. Всем, включая домашних – родителей и жён. Они не имели права ничего знать. Таких правил не было ни в одном спецподразделении мира. Но параноидальная советская секретность этого требовала. Тогда секретили всё, что только можно засекретить – даже карты местности выпускались фальшивые. И это при том, что стратегический противник настоящими картами СССР обладал. Информацию прятали от своих же. В секретности видели средство от нелояльности. Распространилась поговорка: «Меньше знаешь – лучше спишь».
Поговорка была неправильной. По крайней мере, по отношению к сотрудникам подразделения и их семьям. Чем меньше знали близкие, тем хуже они спали.
Когда Группа только создавалась, ещё можно было как-то скрывать правду. Говорить, что задержался на работе, отмечал день рождения с коллегами и так далее. Потом начались стажировки. Жёнам говорили, что отправляются на партийный семинар в Ярославскую область. Писать домой было нельзя. Звонить – в принципе, можно, на самом деле нет.
«Партийные семинары» проходили в Керках, маленьком пыльном среднеазиатском городке советской Туркмении. Там дислоцировался 47-й Краснознамённый Керкинский погранотряд Среднеазиатского пограничного округа. Там нас тренировали перед командировками в Афган. Телефон был только в штабе, подходить к нему погранцы не давали: а вдруг будет звонить высокое начальство? Бойцы в конфликты не вступали. Конфликтовать и что-то требовать не было ни времени, ни сил. Возвращались с боевых учений на базу никакие: мылись, отдыхали, приходили в себя – и снова на занятия.
А жёны ждали. Телефон становился центром их маленькой вселенной. Аппараты были тогда только стационарные, поэтому приходилось управляться с проводом и ставить телефон в самое удобное место, чтобы можно было быстро добежать до него, когда он зазвонит. А пока он не зазвонил, чтобы можно было гневно сверлить этот чёртов аппарат взглядом. Дни складывались в месяцы, а мужья всё не звонили и не звонили.
Возвращались из Афгана загорелые дочерна. Привозили болезни, которые жёны воспринимали как венерические. Жаркий южный климат очень благоприятен для разгула антисанитарии и «пиршества» всяких паразитов. Не случайно в некоторых странах Средней Азии в ту пору детская смертность (до года) иногда достигала половины от числа новорождённых.
– Это что за хреновина? – оперативный дежурный отскочил от бойца, только что вернувшегося на базу из Афгана. С его лба свисал огромных размеров чирей.
– Да пошёл ты! Мне откуда знать, что это? Чёрт, как я с таким жене покажусь? – убивался парень.
Бойца повезли к врачу. К другому. К третьему. Все они, как один, разводили руками. Тогда бедолагу доставили в профильный НИИ, специализирующийся на тропических болезнях.
– Пендинка, – с ходу объявил пожилой доктор.
– Как, простите? – смущённо переспросил боец.
– Пендинка. Болезнь, переносимая насекомыми [15] . Откуда вы прибыли?
– Алтай, – соврал сопровождающий.
Доктор смерил его внимательным взглядом.
– Это вряд ли. Такое только в Средней Азии встречается. Ничего, вылечим, – сказал врач и заговорщицки подмигнул.
Для жены бойца попросили справку с названием болезни. Иначе в семье был бы грандиозный скандал.
15
«Пендинка», или «пендинская язва», лейшманиоз кожи (болезнь Боровского). Паразитарное заболевание, переносится москитами. Симптом пендинки – язвы на открытых участках тела.
Конец ознакомительного фрагмента.