Люди, боги, звери
Шрифт:
Примерно через неделю, 8 апреля, он выступает с докладом о панмонголизме в Генеральном штабе. В конспекте обращает на себя внимание следующий фрагмент: «Мои мысли. Политика России и Германии: официальная и неофициальная. Они уничтожат нас руками азиатов. Вооружение! Газы, артиллерия, самолеты. Это должно сделать государство, а не общество, обезумевшее от интернациональной идеологии и изнуренное войной и ее результатами». Если принять во внимание тот факт, что в состав дивизий Красной Армии, которые пересекли восточную границу Польши 17 сентября 1939 года, входили в основном солдаты из-за Урала, то эту идею можно назвать пророческой.
В дневнике Оссендовского [49] , который он вел до начала 1924 года, содержатся заметки о его путешествии в Азию, Соединенные Штаты Америки и другие страны. Там также можно найти записи, касающиеся политической ситуации в России. Но особо ценные сведения написаны мелким, почти неразборчивым почерком: он описывает проект организации в Польше производства… химического оружия. В списке предприятий, которые сделали ставку на введение этой продукции, мы найдем Военно-химический институт, Институт химических исследований, акционерное общество NITRAT и Союз химической промышленности. По его мнению, в работе должен был принять участие Военно-исследовательский завод, обеспечивая производство в мирное время, регулируя цены, разрабатывая технологию и методы производства. Он предлагает перенести из США фабрику анилина и создать ее филиал, а главных специалистов обучать за границей. Военный министр назначил лиц, ответственных за реализацию этой программы. Среди них — генерал Дзержа-новский, начальник III департамента (артиллерии и вооружения) генерального штаба, врач и полковник Мажецкий, начальник газовой школы. 30 июля 1922 года он подает прошение в Отдел военной промышленности и заявляет о своей готовности приступить к работе по организации химической промышленности от сырья и полуфабрикатов до готовой продукции. Оссендовский сообщает о том, что в России он был членом комиссии по мобилизации химической промышленности для военных нужд при Колчаке, а также изучал организацию этой промышленности в Германии и США, откуда он привез «схемы производства газов», а также что он является специалистом в области химии угля и имеет хорошие связи в Японии и Америке. Десятки страниц занимают подсчеты цен на сырье. Есть также там специальные перечни аппаратуры и рецептуры создания военных газов, а также адреса фабрик, в которых можно почти сразу внедрить производство полуфабрикатов. Условия закупки компрессоров и аппаратуры были обговорены с японскими фирмами.
49
Этот дневник Литературный музей в Варшаве приобрел в 1992 году у некой Ирены Блешиньской.
Неизвестно, в каком объеме польский генеральный штаб взялся за реализацию этой программы. Правда, использование ядовитых газов было запрещено после окончания Первой мировой войны международными договорами, но почти через четверть века большинство европейских государств имели полные склады этой продукции.
На 1923 год Оссендовский запланировал написание 6 статей для журнала «Беллона», который выписывали в основном политики и военные: «Китай как военное государство», «Два новых политических явления: панмонголизм и панисламизм», «За кулисами официального милитаризма в России», «Польша — географический и экономический центр», «Японская империя: сегодня и завтра», «Соединенные Штаты и европейская политика». Эти мысли, взгляды и прогнозы заслуживали большого внимания, однако соотечественники их недооценивали.
Польский паспорт Оссендовскому выдал Государственный комиссариат. В нем было отмечено, что Оссендовский знает польский, французский и английский языки. Прописан он был по адресу: Варшава, улица Согласия, дом 8. Эта квартира принадлежала жене профессора Залевского, под научным руководством которого он 20 лет назад учился в Технологическом институте в Томске. Где он когда-то встретил свою первую любовь, Софью, невестку профессора. Теперь она была вдовой, а репатриированная из России жена Оссендовского приехала слишком поздно.
Ситуация в Польше была напряженной. Продолжалась интенсивная подготовка к предвыборной борьбе. Кружили слухи о возможном активном выступлении Винценты Витоса [50] во главе крестьянства, с одной стороны, и Войцеха Корфанты [51] во главе сил народной демократии — с другой. Все более отчетливо вырисовывается призрак гражданской войны и вместе с ней опасность внешнего вмешательства. Оссендовский все еще надеется на то, что Министерство промышленности и торговли пошлет его в Азию или Северную Америку на место Ипполита Г ливица.
50
Винценты Витое (1876–1945) — премьер-министр Польши в 1920–1921, 1923 и 1926 годах. Один из руководителей (1913–1931) партии «Пяст».
51
Войцех Корфанты (1873–1939) — польский политический и государственный деятель. Предводитель III Силезского восстания (1921) и независимый глава Верхней Силезии. В 1922–1930 гг. депутат в сейме от «Христианской демократии». С октября по декабрь 1923 г. вице-премьер в правительстве В. Витоса.
В архиве Оссендовского сохранилось письмо на русском языке Эммануэля Нобеля из Стокгольма, в котором он благодарит Оссендовского за присланный экземпляр «Odjur, manniskor och guidar» [52] и прибавляет, что успел прочитать мировой бестселлер ранее, чем книга была переведена на шведский язык.
Нашумевший бестселлер наконец доходит и до рук соотечественников Оссендовского. На страницах «Речи Посполитой» («Rzeczpospolita») появля ются первые рецензии. Первые же мощные удары по Оссендовскому наносят Свен Гедин, путешественник с мировой славой, исследователь неизвестных территорий Центральной Азии и Тибета, а также доктор Джордж Монтандон, врач, антрополог и этнограф, кавалер ордена «Звезда Эфиопии», женившийся на русской. Последний находился в Сибири с миссией Красного Креста примерно в то же время, когда Оссендовский читал лекции в Омске. Оба публично обвиняли автора книги «Звери, люди и боги» в том, что он дает неточные и даже ложные сведения в географических и этнографических описаниях. Температура полемики в прессе резко повышается. Появляются такие определения, как «ложь» и «выдумка». Автора упрекают в ошибках и неточностях при описании путешествия по Центральной Азии. Ставится под сомнение правдивость описанных им приключений.
52
«Звери, люди и боги».
Весь этот шум принес Оссендовскому чрезвычайную популярность и сделал хорошую рекламу. О нем говорили в парламентских клубах и на улицах. Сам он не мог относиться к этому спокойно. Противников он также щедро наделял эпитетами, среди которых «советские агенты» был одним из самых приличных. На страницах «Posener Tageblatt» кто-то обвинил Оссендовского в том, что он пребывает в близком контакте с большевиками, так как на страницах своей книги он представляет белых в черном цвете, а также цитирует добрые отзывы о большевиках, которые он слышал на китайской границе. Однако лондонский «Geographical Journal», венский «Antropos» и парижский «Journal Asiatique» достаточно высоко оценили большинство книг из дальневосточной серии.
Издатели и представители географических обществ, которые благосклонно относились к Оссендовскому, обеспокоились его репутацией и склонили его к публичной дискуссии. Она состоялась в ноябре 1924 года в одном парижском ресторане. Кроме доктора Монтандона, в ней участвовали известные в парижском кругу журналисты, литераторы и ученые. Оссендовский утверждал, что его книги «не научные работы, а только романтические рассказы о путешествии по Центральной Азии для широкой публики». Корреспонденту одной шведской газеты он заявил, что сочинение «Звери, люди и боги» он мог бы с таким же успехом закончить словами: «Вдруг открыл глаза и понял, что заснул за письменным столом».
Свен Гедин, считавшийся наиболее крупным специалистом в области географии той части света, не мог простить поляку, что тот бросил на него тень. Задетый за живое, он одаривает Оссендовского эпитетом «schwindler» [53] , который не стоит переводить. Чтобы окончательно добить противника, он собирает все свои и чужие претензии и обвинения в брошюру под названием «Ossendowski und Warheit» [54] и издает ее в Берлине в 1924 году.
На помощь Оссендовскому пришли Пален, а также немецкий издатель его книг из Франкфурта. В рекордные сроки появляется брошюра, более объемная, чем брошюра Гедина. Это был сборник рецензий, фотокопий документов, фотографий и писем, а также статей, представляющих Антония Оссендовского в очень выгодном свете и свидетельствующих о его правдивости. Особенно подчеркиваются образование поляка, его знания в области химии и минералогии, активное участие в политической жизни страны, знание этнографии и философии, а также религий народов Сибири, Дальнего Востока и Центральной Азии.
53
фальшивый (нем.)
54
«Оссендовский и истина».
Очень подробно Свен Гедин рассматривает сходство между книгой Оссендовского «Звери, люди и боги» и малоизвестным теологическим (а точнее, оккультным) сочинением Сент-Ива д'Альвейдра «Миссия Индии в Европе», изданным в 1920 году. Оссендовский утверждает, что об этой книге узнал только из брошюры Гедина и что раньше он «никогда не читал теологических трудов». Вероятно, он лгал. Оссендовский не раз подчеркивал, что тщательно изучал литературу, касающуюся Монголии. Оссендовский также сообщает, что легенды о Царе Мира он встречал в разных частях Азии: в Монголии, Урянхае и в Сибири. Не исключено, что их собирал также Николай Рерих, когда вместе с супругой и сыном путешествовал в Тибет.