Люди Богов Ведают
Шрифт:
На руках у Алексея малыш некоторое время смотрел в его лицо, но когда кровь из выходившей и стиснутой плаценты начала к нему приливать, он сначала поморщился, а потом басовито заплакал. Алексей торопливо снова опустил его в ванну к маме, где он тут же успокоился, притулился у нее подмышкой и закрыл глаза.
Через полчаса, обмытого, с перевязанной и перерезанной отцом пуповиной, малыша Алексей самолично запеленал в приготовленные заранее Женей пеленки и вручил в руки Ларисе.
–
– А время кто-нибудь засек?
– спохватилась Лариса.
– Конечно, - тихо ответила Женя.
– Как только вы крикнули - "есть", я сразу посмотрела на часы. Не зря же я их повесила здесь? Было три часа тридцать три минуты.
– Придется назвать его Трифон, - с напускной серьезностью сказал Алексей.
– Нет, - осторожно засмеялась Женя, - Алексеем.
– Нет, - в свою очередь не согласился Алексей, - Евгением.
– Ладно, родители, - усмехнулась Лариса, - по поводу имени вы поспорить еще успеете. А сейчас - всем отдыхать, утром нужно везти Женю и ребенка в роддом.
– Зачем?
– хором спросили "родители", а Женя добавила.
– Нет.
– Надо ребенка взвесить, измерить, обследовать, оформить, как положено.
– Взвесить и измерить мы можем и здесь, у меня все приготовлено, - сказал Алексей.
– Оформить, то есть заполнить бумаги, Вы можете и сами, Вы же на полставки работаете в роддоме. А обследовать...
– он посмотрел на Женю и отвел Ларису в сторону, - ... Женька все равно не позволит ничего делать, даже прививки, такой у нее "бзик". Осмотрите утром сами, без всякой аппаратуры, по старинке.
– Но Алексей Михайлович...
– Ларисонька, прошу Вас...
Женя не слышала, о чем они говорили, но напряженно наблюдала.
– Я никуда его не повезу, - на всякий случай сказала она.
Алексей подошел к ней, поднял ее лицо кверху за подбородок и поцеловал.
– Не переживай, никуда не поедем, ничего делать не будем. Ты понимаешь, что я из-за тебя иду на служебное и профессионально этическое преступление, и Ларису на него толкаю? Не говори ничего, не спорь, не ругайся, я сам все улажу.
– Хорошо, Алеша, я тебе верю.
После того, как все поднялись наверх, Лариса перед уходом в кабинет опять отозвала Алексея в сторонку.
– Можно я спрошу Вас еще об одном?
– Конечно, - озадаченно ответил тот.
– Зачем Вы ходили отпирать двери? Я думала Вы "скорую" вызвали.
– Ах ты, Боже мой! Я совсем забыл! Двери отпирают для того, чтоб матери было легче рожать, а ребенку - беспрепятственно выйти. Такое народное поверье. Это всё Женины "бзики", но что не сделаешь для любимой жены, - улыбнулся Алексей.
– Благодарю, что напомнили!
– И он, как мальчишка, умчался вниз.
– Куда ты, Алеша!
– крикнула ему вдогонку Женя.
– Он двери пошел закрывать, - механически ответила ей Лариса и задумчиво ушла к себе.
Вернувшись, наевшегося и уснувшего малыша Алексей положил в изготовленную дядей Пашей еще месяц назад колыбельку, сам лег рядом с задремавшей Женей, обнял ее, прижал к себе. Ему не спалось, его переполняли чувства: чувство гордости за сына, чувство радости, что он снова отец, чувство любви и благодарности к Жене за то, что она подарила ему такое счастье! Он думал, что большего счастья, какое он ощущал в последнее время, просто не бывает, но сейчас... оно, счастье, было таким безмерным, таким всеобъемлющим, таким ярким, что у него перехватывало дыхание!
"Вот теперь я до конца понимаю ее: у меня такое ощущение, что во мне поселились Боги, которые радуются за меня и вместе со мною! Я их вижу! Я их слышу! Я их чувствую! Я их ВЕДАЮ!!!"...
Апрель 2009 - июль 2010гг