Люди, Бооги и Монстры
Шрифт:
— Сейчас два часа ночи, — возразил Бен, еще раз вспомнив, почему нельзя верить ни одному психологу. Особенно работающему на администрацию города.
— Тем более стоит поторопиться, — улыбнулась ему Ватели. — В конверте моя визитка, буду ждать вашего звонка завтра утром.
Бен проводил ее взглядом исподлобья и мысленно обозвал «сукой».
Судя по ее лицу, она знала это и сама.
~~~
Бен сидел в машине — руки на руле, двигатель работал, фары выключены — с давно забытым чувством неуверенности. Чертовы психологи.
Матильда Кор или, как ее звали
«Сила духа, нужный совет и поддержка, которую все ищут, внутри нас самих», — говорила Тильда. — «Нужно только успокоиться и услышать».
Поэтому Бен сидел и слушал.
В чем его гребаная проблема?
Когда он познакомился с Купером, тот стал для него практически живым идеалом. Заботливым отцом, которого у Бена никогда не было. Другом, на которого можно положиться. Учителем, который действительно переживал за успехи своего ученика. Человеком, на которого можно было равняться, кому подражать и кем восхищаться.
Может, благодаря трудному детству, а, может, Бен просто с генами отца перенял умение хамелеона, но он всегда хорошо вливался в коллектив, будь это новая школа или работа полицейского. Всеми силами он пытался не рассчитывать на Джона, не доверять ему, он отталкивал его как мог первые месяцы, но от Купера было не так легко избавиться. Джон занимал место в чужой жизни ровно столько, сколько сам хотел занимать.
Бен не считал себя дураком. Он так сильно разочаровался в своем непробиваемом офицере-инструкторе лишь потому, что сам позволил вере в человека затмить ему глаза. Он это знал. Знал и то, что, если они продолжат общаться и после реабилитации, Бен снова влипнет в то же дерьмо. Снова.
Нет, спасибо, проходили.
Тогда что, черт подери, он делал под его окнами?
Бен не стал глушить двигатель и вышел из машины. Он не собирался здесь надолго задерживаться. В окне за шторой горел свет, и Бен, сделав глубокий вдох и выдох, нажал на дверной звонок.
На окне дернулась занавеска — у Джона давным-давно выработалась здоровая паранойя, и замки на двери щелкнули, открываясь.
— А я думал, кого же они все-таки пришлют, — он низко хохотнул, и Бену показалось, что услышал в его смехе разочарование.
Стоя в футболке и джинсах, Джон оперся на косяк, от него исходил легкий запах алкоголя. Нет, сэр, он приехал не ради унижений от старого пьяницы.
— Я бы позвонил, но я помню, что ты не берешь трубку с незнакомых номеров и вообще не любишь технику, — устало произнес Бен. — Она пыталась купить меня рекомендацией к экзамену на детектива. Это тебе, — он передал конверт с заданиями. — Дьюи отказался, я тоже не собираюсь играть в ее игры, но дамочка та еще стерва и рано или поздно найдет на тебя нужный рычаг давления. Если будут писать на нее коллективную заяву, только скажи, я подпишу. Доброй ночи.
Он развернулся
— Эй, новичок, — донеслось ему в спину. Бен замедлил шаг и обернулся. Джон махнул рукой. — А ну зайди.
Не «эй, спасибо, что прикрыл меня» или «ух ты, парень, молодец, не ожидал». Нет, зачем? Джон Купер никогда не снисходил до благодарности, кроме той ночи возле центра реабилитации, где Бен его высадил с вещами. Либо, блять, лечишься, либо вон с работы. Да — нет, выбор за тобой. За этот выбор, за шанс все исправить, Купер тогда и сказал Бену спасибо.
Господи, неужели он так жалок, что запомнил этот момент, как достижение? Видимо, да, потому что Бен секунду разглядывал пустой проем, а затем заглушил двигатель с пульта и пошел обратно.
Он никогда не был у Джона дома. Даже когда он забирал вещи для Купера в больницу, их вынесла на порог бывшая жена. Всегда через стекло. Сидя в машине. Или просто проезжая мимо. Что он должен сказать, переступая порог?
— Хватит телиться возле двери, дует же. Не май месяц, — проворчал Купер, усевшись на диван, и вскрыл конверт.
Бен зашел и закрыл дверь, звук захлопнувшегося замка вышел странно громким. Здесь было довольно мило, учитывая, что обстановкой Купер наверняка занимался сам. Вазочки, картины, пастельного цвета шторы.
— Она уже нашла, чем на меня давить, — спокойно сообщил Джон. — Что-то про то, что я напал на соседа Лори без причины и опасен для людей. Сказала, что отберет оружие и посадит на бумажную работу до конца службы, если не соглашусь. Уроды хуевы, лишь бы жопу свою отмазать.
Бен, оглядываясь по сторонам и неловко спрятав руки в карманы джинсов, подошел поближе.
— Собираешься стать детективом? — Джон с прищуром глянул на него из-за бумаг.
Он и забыл, что каждый разговор с Купером выглядел, будто он проходит скрытую проверку.
— Ага.
— Не нравится в патруле?
— Скорее хочу попробовать свои силы. Я себе не прощу, если не попытаюсь.
— Хм, — Джон уткнулся в бумаги, странно ухмыляясь, и замолчал. Насовсем.
После минуты тишины, Бен не выдержал.
— Что?
Джон скинул бумаги на стол и откинулся на диван, широко закинув руки на спинку. Футболка натянулась у него на груди, будто собиралась порваться. Бену никогда так не раскачаться с его ростом и телосложением.
— Почему не согласился на ее предложение? — все тот же хитрый прищур, который бесил Бена месяцами.
— Потому что и сам могу сдать этот экзамен.
— Храброе заявление, но глупое. Она вполне способна завалить тебя одной ебаной записулькой в твое личное дело. Ты смотрел, что там? — он кивнул на вскрытый конверт.
— Нет.
— А стоило, — Джон поднялся с дивана одним слитным движением, будто не в него выстрелили всего несколько месяцев назад, и диван проскрипел, освободившись от огромной тяжести. — Мне-то все равно. Одной мозгоправской херней больше или меньше. А вот у тебя могут возникнуть проблемы.