Люди до
Шрифт:
– Как я говорила, меня вывезли от сюда в Новый город, ночью, еще с четырьмя девушками, которые уже сидели в машине. Просто дослушайте, а потом будете делать выводы. Нас вывезли за пределы города и передали в другой транспорт. Как выяснилось позже - это было похищение, от которого мне и еще одной девушке удалось сбежать. Мы попали сначала в Коммуну, поселение вне городов, а после добрались сами в Новый город. Уже от туда я приехала к вам с информацией, ради которой пришлось тайком пересекать границы двух городов. Члены правления Нового города обескуражены поведением Совета пяти, из-за постоянных похищений девушек и требования выкупа за них. Они уверены, что своими действиями Совет
Я договорила, как можно быстрее, не вдаваясь в подробности, на которые у меня просто нет времени. И теперь наблюдаю за реакцией Совета. Сейчас они, так же как я, несколькими минутами ранее, растерянно смотрят то на меня, то друг на друга, пытаясь осознать сказанную мной речь.
– Если то, что ты говоришь, правда, то сколько времени есть у Совета, для обработки информации и собрания Совета?
– Задает наконец вопрос госпожа Брит и я вижу ее решительный настрой к действию.
– Первая волна нападения, была спланирована на раннее утро сегодняшнего дня. Член правления по связям с общественностью, господин Зоин, на нашей стороне и попытается немного задержать наступление, но не думаю, что у него что-то выйдет. Настрой их тверд.
– Объясняю я.
– Что ж, ты можешь идти, спасибо, за предоставленную информацию. Постарайся покинуть город и собрать как можно большее количество людей с собой.
– Уже на ходу, говорит мне госпожа Брит, и не соблюдая протокола, быстро убегает за двери зала, за ней следует госпожа Варн, менее расторопно из-за своего возраста, но так же спеша.
Это все, моя часть плана выполнена, хоть и у меня осталось больше вопросов, чем ответов, которые я планировала получить от Совета. Хотелось укорить их за подлое обращение со своими гражданами, но после их реакции на мое сообщение, я уже менее критично отношусь к их решениям. Они пытаются спасти население, вместо того, чтобы прикрыть себя, как убеждали меня члены правления Нового города. Я не хочу больше делать поспешных выводов, видя, как ситуация меняется, прямо на моих глазах. Мне нужно все обдумать, чтобы сделать верные выводы. Но на это сейчас нет времени. Мне нужно бежать на поиски мамы и помогать остальным с эвакуацией города.
Я бегу по коридорам здания, и все двери уже открыты передо мной, никто не чинит мне препятствий. Выбежав на улицу, я озираюсь по сторонам, но никакой паники нет. Может люди из соседних домов уже в курсе и выведены от сюда, а может спокойно спят, не зная, что на них движется. Я могу пробежаться по домам и оповестить жителей, но вместо этого мои ноги несут меня к моему дому. Я не обдумывала этого, выбор пришел сам. Я отчитываю себя, за неверные поступки, но не могу повернуть назад и все исправить. Мне нужно увидеть маму и убедиться, что она в порядке. С вновь открывшимися мне обстоятельствами, она считает меня пропавшей, а не прибывающей в Новом городе, как я утешала себя ранее. Теперь ей необходимо увидеть меня и удостовериться, что со мной все в порядке, а мне увидеть ее и вывести поскорее от сюда.
Я бегу, как не бежала ранее. Может натренированность моих мышц к бегу дает о себе знать, а может сама ситуация, не дает мне возможности осознать, как тяжело моему телу, от бега и обжигающего легкие воздуха.
Вот мой дом, здесь, как и кварталами ранее, царит ночное спокойствие. Я стучу
– Лин, милая, где ты пропадала все это время?
– Она напугана и тело ее истощилось от переживаний, а на лице проявились темные круги от бессонных ночей.
– Мамочка, все позже, сейчас у нас нет времени. Собери необходимые вещи и мы уходим.
– Лаконично говорю я, но ее не устраивает мой ответ и она требует пояснений.
– Совет в курсе, и велел мне вывести из города, как можно больше людей. Через несколько часов начнется война против Основного города и я пришла предупредить об этом Совет.
– Какая еще война, с тобой все в порядке?
– Начинает сомневаться она, ощупывая мой лоб, на предмет наличия температуры.
– Со мной все в порядке и я в своем уме!
– Кричу я и бегу собирать вещи, пока мама все обдумывает и принимает решение. Успеваю переодеться. Как бы мне не нравились эти широковатые шортики из штанов Лёна, а своя одежда привычнее. Мама подходит ко мне и тоже помогает мне начинять рюкзак тряпьем, все еще не понимая, что происходит. Она доверяет мне.
– Мама, я встречалась с отцом.
– Говорю ей, между делом, чтобы успокоить и ввести ее в курс событий.
– С Зоином? Ты была в Новом городе?
– Взволнованно спрашивает мама.
– Да, именно от туда у меня информация о нападении и она достоверна. Теперь веришь?
– В надежде смотрю в ее глаза и она кивает мне.
– Как он?
– Спрашивает она, выискивая в моих глазах ответ.
– Он в порядке и мой брат, кстати тоже.
– Я говорю это с агрессией, которую не могу контролировать. Я не была зла на мать, за то, что она скрыла существование еще одного ребенка, по крайней мере я так думала. А сейчас истинные чувства вылились в стрессовой ситуации и я чувствую, что огорчена ее поступком.
– Брат? Твой брат? О чем ты, милая, у тебя нет братьев.
Я теряюсь, не зная что сказать и прекращаю впихивать вещи, которые уже не помещаются в набитый рюкзак.
– Лён.
– Отвечаю я обескуражено.
– Мой брат близнец, которого ты оставила после родов отцу и скрыла от меня эту информацию.
– Как можно спокойнее и доходчивее говорю я. Может она все еще хочет уберечь меня от этой темы, хотя если я все знаю, в этом уже нет смысла.
– Лин, сядь.
– Она усаживает меня на кровать, по которой разбросаны вещи и предметы первой необходимости и поглаживает по голове.
– Ты действительно в порядке? Ведь у тебя нет брата и никогда не было. Уж я бы запомнила его рождение. Да, я хотела второго ребенка, но не могла себе этого позволить. Ты единственный ребенок, которого я смогла выносить.
– По ее лицу, я вижу, что она говорит правду, и мой мозг просто лопнет он наличия столь противоречивой информации за несколько часов.
– Мама, но Зоин, представил Лёна, моим братом. Описал его рождение и то, что ты оставила ему ребенка. Лён живет с ним в доме и называет меня сестрой так же, как и я стала называть его братом. Получается, они мне врали?
– Я не понимаю, для чего это, но выходит, что врали. Поверь, мне не зачем тебя обманывать, тем более в таком вопросе.
– Я вижу в ее глазах искренность и просто не знаю что с ней делать. Я прижимаюсь к ней, так крепко, как не делала раньше и плачу. Реву так, как не ревела все это время. Очищаю душу, от накопившейся в ней грязи.