Люди-феномены (с илл.)
Шрифт:
В этом же веке английский король Яков I написал трактат по демонологии, включавший и короткую главу о «людях-волках», в которой он приходит к заключению, что оборотни – это не одержимые демонами или злыми духами, а просто впавшие в самообман «меланхолики», которые подражают в своем поведении волкам и под действием диких неудержимых порывов могут становиться опасными.
В трактате Генри Холленда «Против колдовства» (1590) есть диалог, в котором ликантропия рассматривается с медицинской и одновременно с мистической точек зрения:
«Мифодемон: Что вы можете сказать о ликантропии, превращении
Теофил: Эти вещи не являются следствием колдовства главным образом, тем не менее, я не отрицаю, что ведьмы могут – как правило, в состоянии меланхолии – переживать видения и всяческие дьявольские наваждения. Но реальных перевоплощений не бывает. [Ведьмы] это всего лишь орудие в руках Сатаны, и они не могут творить такие вещи без него, а сила его самого ограничивается Богом».
На протяжении всего времени существования болезни совокупность ее симптомов оставалась неизменной, и в эпоху Возрождения посвященные ей работы писались в рамках древней классической медицины. В 1621 году вышел труд Роберта Бертона «Анатомия меланхолии», где он рассматривает ее и с философской и с психологической точек зрения, касается ее речевых аспектов, а также делает некоторый обзор связанной с ней литературы. Бертон полагал, что ликантропия является формой безумия. Врач Джон Уэбстер в книге «Разоблачение предполагаемого колдовства» (1677) дает свой комментарий: «Некоторым людям, пребывающим в состоянии меланхолии – в какой-либо из ее разновидностей, – начинает казаться (по причине больного воображения), что они превращаются в волков».
Долгая история медицины дала жизнь многим теориям болезней, среди которых с данным недугом могут быть связаны две: «порфирия», при которой зубы человека меняют цвет, кожа на солнечном свету покрывается волдырями, а формы тела искажаются, и гипертрихоз, когда тело человека покрывается шерстью типа звериной (об этом см. ниже).
Сегодня психиатры объясняют ликантропию как следствие шизофрении, органического мозгового синдрома с душевным расстройством, маниакально-депрессивного психоза и психомоторной эпилепсии. Психологи, специализирующиеся на детских душевных болезнях, предполагают, что аутизм может вызывать проявления одичания у детей.
И каковы бы ни были причины, диагнозы и прогнозы, учитывая многочисленность свидетельств, касающихся оборотней, не приходится удивляться появлению большой массы самой разнообразной литературы, посвященной ликантропии.
Путь сквозь века
Нам предстоит длинный путь – сквозь века, по разным землям. Но для начала мы позволим себе одну историю, которая поможет понять, как вся эта мистика могла выжить и сохраниться в наши дни.
В конце XVI века в Оверни жил состоятельный господин по имени Санрош. Жил он на широкую ногу, держал слуг, был счастлив в браке.
Поместье Санроша располагалось на горе. Из многочисленных окон землевладелец и его домашние любовались зелеными склонами, быстрым ручьем, великолепным лесом и дальними горами, виднеющимися в голубоватой дымке.
Однажды в полдень ранней осенью 1580 года Санрош сидел у окна, когда
Фероль был известным в округе охотником и рыболовом, а Овернь считалась прекрасным местом для этих занятий. Фероль зашел, чтобы пригласить друга вместе выслеживать оленя. Санрош же с сожалением отклонил приглашение – он ждал своего адвоката, который вот-вот должен был зайти по делам. Фероль отправился один.
Адвокат пришел, как было условлено, и больше часа они занимались делами, связанными с поместьем, Санрош даже позабыл о визите своего друга. Проводив адвоката и поужинав, он неожиданно вспомнил о дневном приглашении.
Срочных дел у Санроша больше не предвиделось, жены дома тоже не было, и он, чтобы не скучать в одиночестве, решил пойти своему другу навстречу. Он быстро спускался по тропинке, ведущей в долину, и через несколько минут заметил на противоположном косогоре фигуру Фероля, всю алую в последних лучах солнца. Чем ближе он подходил к нему, тем яснее Санрош видел, что его приятель чем-то взволнован.
Когда они встретились в узкой лощине между двумя косогорами, землевладелец увидел, что платье Фероля изорвано и покрыто грязью и пятнами, похожими на кровь. Фероль был сильно подавлен и едва дышал, так что его друг отложил расспросы и ограничился тем, что взял у охотника мушкет и сумку для дичи. Некоторое время друзья шли молча.
Затем, немного переведя дух, но все еще заметно волнуясь, Фероль рассказал Санрошу о поразительном происшествии, пережитом им в лесу. Вот его рассказ.
Охотнику пришлось довольно долго походить по лесу, прежде чем он увидел невдалеке группу оленей. Подобраться же к ним поближе, чтобы сделать выстрел, ему никак не удавалось. В конце концов, преследуя их, он зашел в чащу и почувствовал, что на обратную дорогу потребуется немало времени.
Повернув домой, Фероль вдруг услышал жуткое рычание, раздавшееся из сырого, заросшего папоротником оврага. Медленно пятясь и не спуская глаз с того места, охотник, шаг за шагом, преодолел около полусотни метров, когда огромный волк выскочил из оврага и бросился прямо на него.
Оборотень нашел очередную жертву
Фероль приготовился к выстрелу, но оступился – его сапог попал под корень – и выстрел не попал в цель. Волк с бешеным рыком прыгнул на охотника, пытаясь вцепиться ему в горло.
К счастью, Фероль имел хорошую реакцию – он ударил зверя прикладом, и тот растянулся на земле. Почти сразу же волк опять вскочил. Фероль успел выхватить охотничий нож и с немалой храбростью шагнул навстречу готовящемуся в прыжку зверю. Они сошлись в смертельной схватке. Но секундная передышка и опыт помогли охотнику, он успел намотать плащ на левую руку и теперь сунул ее в пасть зверю. Пока тот тщетно старался добраться своими острыми клыками до руки, Фероль наносил удары тяжелым кинжалом, пытаясь перерезать животному горло. Охотничий кинжал Фероля с широким и острым, как бритва, лезвием, с огромной рукояткой был почти таким же увесистым, как небольшой топорик.