Люди и атоллы
Шрифт:
Трогательная история юного Либу
В XVIII в. в. Европе погибло от черной оспы 60 миллионов европейцев и один житель Микронезии. Либу, сын правителя острова Корор, расположенного в архипелаге Палау, называвшегося прежде Пелеу, умер в Лондоне в декабре 1784 г. А вот «любопытная и трогательная история» юного Либу, которая впервые вышла из печати в 1788 г., в течение десятков лет многократно переиздавалась и стала бестселлером целых двух столетий.
Все началось в августе 1783 г., когда английский парусник «Антилопа» под командованием капитана Генри Уилсона разбился на рифах неподалеку от небольшого островка Аулонг, входящего в группу островов Палау и находившегося под непосредственной властью правителя острова Корор. Однако капитан не пал духом и с экипажем из 33 человек тут же после катастрофы приступил
В середине ноября 1783 г., когда до отплытия доморощенного суденышка, которое получило название «Ороолонг», оставалось всего несколько часов, на его борту появился еще один пассажир — Либу (Уилсон записал его как Lee Boo), сын правителя Ибедула, который, следуя приказу отца, отправился в страну белого человека. По словам Уилсона, это красивый, хорошо сложенный юноша 16–18 лет. Как и все его ровесники-островитяне, он был прекрасным охотником, умел отлично метать копье и, кроме того, как признавал капитан, обладал незаурядным умом и чувством юмора. Либу оказался исторической личностью на борту «Ороолонга» — первым микронезийцем, отправлявшимся в Европу.
Зачем отец послал Либу в путешествие, разумеется, точно неизвестно, однако можно предполагать, что в голове у вождя сложилась некая комбинация. Ему, вероятно, представлялось, что Либу по возвращении не только привезет богатые дары, но и станет всесильным колдуном, а это укрепить власть Ибедула и его семьи. Видимо, поэтому владыка Корора послал своего младшего сына в Европу, так как старший ему был нужен на острове; похоже, отец делал в этой игре на Либу довольно высокую ставку.
Отец любил своего младшего сына. Из записей Уилсона известно, что Ибедул возложил на капитана всю полноту родительской власти и взял обязательство ухаживать за Либу в случае его болезни. Ибедул приставил к сыну малайца по имени Боиям, жителя острова, чтобы тот прислуживал юноше. Малаец исполнял также роль переводчика, так как сначала Либу говорил лишь на родном языке, а корабельный переводчик знал малайский.
Состоялась прощальная церемония и визит вождя на судно. Затем суденышко Уилсона было проведено через рифовый барьер, который погубил «Антилопу», и легло курсом на Макао. Либу занял место одного из англичан, решившего остаться на острове. Несколько дней спустя Либу переоделся в европейское платье, тем более что стало прохладнее. Вскоре он заболел морской болезнью. В эти дни Уилсон записал в журнале, что юноша мылся по 3 раза в день, что приводило в изумление всю команду. В пути Либу прилежно изучал английский язык. 30 ноября «Ороолонг» вошел в португальский порт Макао. Здесь капитан продал свое суденышко-спаситель за 700 испанских долларов, расплатился с экипажем, уведомил своего судовладельца, Ост-Индскую компанию, о гибели «Антилопы» и вместе с Либу отправился на Британские острова.
Первая остановка пришлась на Кантон. Здесь Либу впервые увидел себя во весь рост в зеркале и с этих пор очень полюбил это занятие. Естественно, пребывание в Кантоне стало для него великим событием. Его интересовало здесь все: китайские дети, английские леди, животные, особенно лошади. После осмотра конюшни, куда отвел его капитан Уилсон, он сразу же решил, что лошади очень пригодились бы на Короре, так как помогли бы отцу в борьбе с врагами. Однажды во время прогулки Либу увидел сильно пьяного матроса; когда ему объяснили, что это результат действия алкогольных напитков, он проникся к ним отвращением и навсегда от них отказался, даже не попробовав, что чрезвычайно обрадовало его приемного отца, который тоже предпочитал алкоголю чай.
Из Кантона Либу направился навстречу своей судьбе на борту судна Ост-Индской компании под названием «Морсе». Это было приятное плавание, при хорошей погоде. Микронезийский юный вождь сумел за это время добиться новых успехов в изучении английского языка. Наконец 14 июля 1784 г. в Портсмуте Либу ступил на английскую землю. Огромное впечатление произвела на него поездка в дилижансе в пригородный (в то время) поселок Ротерхис, где находился дом капитана Уилсона на Парадайз-Роуд, 20.
Мальчик завоевал большую
Прогулки по Лондону, разумеется, производили на Либу огромное впечатление и давали большие возможности для наблюдений капитану Уилсону, который внимательно следил за реакциями приемного сына на окружающую действительность. Так, сообразительный юноша сразу же заметил классовое расслоение среди лондонских жителей, охотно подавал милостыню из своих карманных денег, однако никогда — молодым нищим; он пытался поддерживать материально лишь стариков.
По праздникам Либу со своими опекунами отправлен гулять в парк Сент-Джеймс, где по субботам был «весь Лондон», а также посещал воскресную службу в соседнем храме святой Марии. Уилсон отмечал, чт0 микронезиец с большим вниманием слушал непонятные ему проповеди священника и «никогда не зевал». Либу был также свидетелем первого, следовательно, исторического полета воздушного шара в Лондоне, совершенного итальянским аэронавтом Лунарди. Это событие не произвело на него сильного впечатления.
— Зачем человеку летать, как птице? — спрашивал он с удивлением.
В доме Уилсонов Либу встретился с писателем Джорджем Китом, который позднее стал биографом микронезийца и автором будущего бестселлера об островах Палау. Либу снискал его симпатию благодаря «врожденному уму и манере держаться с достоинством».
В декабре 1784 г. в дом на Парадайз-Роуд пришла черная оспа. По недосмотру капитана Либу не была вовремя сделана прививка, и он пал жертвой болезни. В те времена лечение страшной болезни ограничивалось теплыми ваннами и обертыванием. Либу страдал молча. Однажды он встал и увидел свое отражение в большом зеркале. Оттуда на него смотрело изменившееся лицо. Все тело было покрыто струпьями. Тогда Либу спокойно сообщил, что скоро умрет, и попросил передать отцу: он сделал все, чтобы побороть болезнь. Либу очень сожалел, что он не сможет рассказать о своих приключениях родителю и передать те знания, которые получил в Лондоне. Вскоре после этого сын далеких островов скончался, как сказал лечивший его врач, «со стоическим спокойствием». Он оставил после себя в доме Уилсонов глубокую печаль и… коллекцию косточек от фруктов, которые ел в Лондоне. Он собирался отвезти их на Корор.
С той минуты в воображении Джорджа Кита начинает формироваться образ Либу — «благородного туземца». И 4 года спустя в Лондоне вышла в свет книга о нем. Сразу же она была переведена на другие европейские языки. Эта книга — классический пример приключенческой литературы о путешествиях XVIII в. В ней рассказывалось о крушении «Антилопы» и судьбе юного микронезийского вождя. Вот ее полное название: «An Account of the Pelew Islands Situated in the Western Part of the Pacific Ocean, Composed from the Journals of Captain Henry Wilson and Some of His Office Who, in August, 1783, where Thare Shipwrecked in the „Antelope“».
Эту книгу взяла с собой экспедиция из двух кораблей, «Пантер» и «Эндовер», направившаяся в 1791 г. к островам Корор, для того чтобы по желанию руководства Ост-Индской компании сообщить Ибедулу о судьбе и гибели его сына. Экспедицией командовал шотландец Джон Мак Клер. Он и передал отцу печальную весть о смерти Либу. Отец не был поражен. Как выяснилось из последующей беседы, он знал о кончине сына со слов деревенского колдуна и считал, что тот погиб еще раньше, по дороге в Лондон.
Несколькими днями позже наступил главный момент пребывания экспедиции Мак Клера на островах Палау: с соблюдением соответствующего церемониала от имени покойного сына капитан вручил Ибедулу богатые дары в виде различных орудий и других полезных предметов, которые вызвали восторг островитян. Но в истинный экстаз привели жителей Палау животные, доставленные на корабле. Привезенные дары для них были настоящим сокровищем. В этом смысле поездка Либу, который уже несколько лет покоился на лондонском кладбище, оказалась ненапрасной.