Люди и атоллы
Шрифт:
Другой аэродром, построенный японцами на Бабелтуапе, служит островитянам и американцам до сегодняшнего дня. Даже удивительно, до чего там оживленно. Причем туристов там не больше, чем транзитных пассажиров. Наоборот, большинство составляют островитяне. Как видно, они ни во что не ставят свои лодки и предпочитают навещать своих родственников и знакомых на реактивных самолетах, о существовании которых не имел никакого представления юный Либу, когда наблюдал первый полет воздушного шара в Лондоне. Вместе со мной к самолету направился владелец отеля, в котором я остановился. Они с женой решили совершить кругосветное путешествие. Что ж, оказывается, острова Палау — это настоящий маленький большой мир.
Трук — Гибралтар Тихого океана
Вероятно,
Внизу, правда, было на что посмотреть: несколько десятков островов, замкнутых в большом коралловом кольце диаметром около 400 миль, изумрудные лоскутки суши, одни гористые, другие плоские, как вафли, третьи — горящие шафраном песчаных пляжей. Пилот сообщал их названия: Моэн, Удот, Дублон. Эти чудесные малютки — часть дистрикта Трук.
В голубой бездне, окружавшей островки, время от времени мелькали овальные тени. Командир снова бросал какие-то названия, на этот раз японские. Оказывается, овальные пятна на дне лагуны — это остовы японских судов, которые закончили здесь свою военную карьеру с помощью американского воздушного флота.
До начала второй мировой войны лагуна Трука поверхностью в 500 квадратных миль была превращена в японский Гибралтар Океании. Чего здесь только не было: эскадры эсминцев, базы подводных лодок и гидропланов, самый крупный радиоцентр на всем Тихом океане, вместительная якорная стоянка для всех типов судов, включая японские мастодонты.
Лагуна Трука — уникальное образование акватории Тихого океана. Геологами установлено, что примерно 10 миллионов лет назад атолл Трук представлял собой один большой остров. В отдаленные времена, вероятно в результате вулканической деятельности, остров погрузился в море, и теперь лишь прежние горные вершины выступают над водой. Природа подарила им прекрасный коралловый барьер (140 миль в окружности), который ограждает их от гнева океанских волн. Так в зоне Великого океана возникло настоящее озеро. Глубина лагуны достигает 100 метров, а в коралловом кольце имеется 4 глубоководных прохода. Если к этому прибавить несколько гористых островов, на которых разместились наблюдательные пункты, огневые точки артиллерии, радиостанции и множество других установок, придуманных военными специалистами, то острова Трук вполне можно признать за настоящий Гибралтар Тихого океана.
Разумеется, японские стратеги с первого взгляда оценили военные преимущества этого уникального образования. Готовясь ко второй мировой войне и имея в распоряжении много времени, они превратили эту природную крепость в мощный форт обороны. Во время войны на островах Трук находилось около 40 тысяч солдат и гражданских лиц — рабочих (главным образом с Окинавы). Это их руками построены аэродром, подземные ангары, доки, асфальтированные дороги, в скалах сооружены укрытия для военных кораблей. Не были забыты и огневые точки зенитной артиллерии, командные пункты, госпитали и т. п. Лагуна Трука стала, казалось бы, неприступной военной базой. Японцы без всяких опасений ввели сюда такие суда, как линкоры «Ямато» и «Муссаки», самые крупные в мире по тем временам. В 1944 г. в лагуне находились корабли 4-го императорского флота, командование 6-го подводного флота и большое количество бомбардировщиков, гидропланов и истребителей, размещенных на островах, окружающих лагуну. Японцы чувствовали себя здесь в полной безопасности. Но наступил день, когда голубое небо «обрушилось» на головы сынов Ниппона.
17 февраля 1944 г., на рассвете, воздух над островами Трук наполнился ревом моторов. Началась операция «Хилстон». Американские истребители на бреющем полете палили из всех стволов по японским самолетам, стоящим на взлетных полосах аэродромов. Те несколько машин, которым удалось вовремя подняться в воз-дух, сразу же были сбиты и исчезли в прозрачных водах лагуны, оставив за собой лишь длинные косы дыма Неожиданность была полной. Американские летчики, стартовавшие с авианосцев в 100 милях от японского Гибралтара, в течение нескольких минут практически целиком уничтожили воздушную оборону архипелага Трук. Затем они уступили место бомбардировщикам, которые уже совсем спокойно могли расправиться с японскими военными сооружениями, а также кораблями всех типов, стоящими в лагуне на якоре.
Японские крейсеры и эсминцы пытались как можно быстрее выйти в открытое море, но было поздно. Самолеты и подводные лодки противника не упустили момента. Крейсер «Нака» и эсминцы «Тахикасе», «Фумузуки» и «Оите» затонули сразу по выходе из кораллового кольца. В лагуне пошло на дно более 30 крупных кораблей и много небольших. За два дня было уничтожено около 300 самолетов, потоплены 2 крейсера, 4 эсминца и свыше 200 тысяч тоннажа вспомогательного транспорта. После этого острова Трук, 30 лет находившиеся под властью японцев, перестали приниматься в расчет как военная база. Теперь американцы могли приступить к подготовке для вторжения на Марианские острова. Гибралтар Тихого океана оказался полностью нейтрализованным. Операция «Хилстон» зачеркнула ценность Трука как военной базы, а оборонный потенциал этих островов так и не был восстановлен Японией, тем более что лагуна Трука в течение последующих месяцев все еще продолжала оставаться целью для налетов американской авиации. К концу войны, в 1945 г., на дне живописной лагуны покоилось более 60 кораблей, не считая тех, что нашли свой конец на мелях и коралловых рифах.
Словоохотливый командир умолк и всерьез занялся своим основным делом — повел самолет на посадку. Сквозь маленький иллюминатор воздушного корабля немного увидишь, но на последнем повороте к посадочной полосе я очень ясно разглядел крошечные фигурки на ней.
Приземление прошло без осложнений. Командир посадил машину спокойно, без толчков. Когда я вышел из самолета, то понял, что окружающий меня в тот момент пейзаж необходимо показывать в каждом фильме о Южных морях. Я увидел пальмы, смеющихся люде с коричневой кожей, кусочек моря цвета синьки и белое кружево пены, обозначающее рифы. Было жарковато но естественная вентиляция — слабо веющий пассат — мгновенно будила желание остаться здесь как можно дольше. Правда, недоставало лишь звука укулеле и нескольких длинноногих полунагих девушек.
Вместо сладкой музыки я услышал плач двух подростков, которых тащил за уши молодой человек в форменной рубашке. Оказалось, что из окна иллюминатора я видел людей на посадочной полосе. Это были дети, а с ними несколько свинок и кур. Как видно, вся компания жаждала посмотреть на самолет вблизи: ведь посадка — всегда событие. Этих ребят с полосы прогонял рассерженный чиновник. Он громко кричал на детей, и из его слов я понял, что местные поклонники авиации уже не первый раз оказываются на взлетной полосе во время посадки рейсовых самолетов.
В тени, под крылом самолета, я спокойно ждал, когда появятся мои чемоданы, затерявшиеся в багажном трюме. В этом райском уголке реактивный самолет выглядел незваным гостем, который случайно приземлился на коралловом рифе. Этот прилепленный к острову Моэн аэродром поднимался над водой сантиметров на 20–30. Только теперь я понял, зачем покрыты тефлоном два бело-оранжевых «Боинга-727», которыми пользуется «Эйр Микронезия»: на таких аэродромах на самолеты постоянно попадают брызги соленых волн и без предохранительного покрытия жизнь машин стала бы слишком короткой.