Люди и чудовища
Шрифт:
— Поедем с нами? Тут неподалеку есть развалины…
Местные мальчишки Альмара первые дни подчеркнуто игнорировали. Потом с дальних пастбищ вернулась семья старейшины Камана, и младший сын старейшины, Шенг, отчего-то решил с Альмаром подружиться. Альмара это смущало — он никак не мог понять причину этого неожиданного дружелюбия. Вот и сейчас:
— Ну же, давай! Это недалеко. Возьмем коней из отцовского табуна. Он разрешил.
Господина Митрила в стойбище сегодня не было — что-то, связанное с черепами бесов и необходимостью показать их шаману
Развалины находились всего в паре часов мерной рысью от стойбища. Развалины… У Альмара не повернулся бы язык называть эту белоснежную крепость развалинами. Камни крепостной стены, идеально подогнанные друг к другу, идеально чистые — ни мха, ни трав, ни птичьего помета. И сами башни, четыре, высоченные, одинакового размера, одинаково увенчанные острыми шпилями. Пусть пустые, но хозяева, казалось, ушли совсем недавно.
— Когда эта крепость опустела? — спросил Альмар у своих спутников. Те переглянулись, и ответил Шенг, местный заводила.
— Это только шаманы знают, но точно давно.
Ворота, ведущие в крепость, стояли закрытыми — высокие, крепкие — но всего в пятидесяти футах сама стена была проломлена. Вернее нет, не проломлена, проплавлена сверху донизу, ее камень растекся по земле да так и застыл.
— Это ведь сделали маги? — Альмар потянулся, чтобы потрогать оплавленный край. — Маги империи?
— Никто не знает, — отрывисто сказал Таш, на вид самый старший в компании, и глаза его недобро блеснули. Альмар торопливо отдернул руку от края стены, в первый раз задавшись вопросом — правильно ли он сделал, что согласился ехать сюда. Опасность он привык ждать от взрослых, не от сверстников, но… но ведь даже Кирумо, настоящий Кирумо, когда они впервые встретились, пытался убить его. А блокировка магии все еще действовала…
— Что маги, это точно, — примиряюще произнес Шенг, — только никто не помнит, откуда они явились. Может в те времена и империи еще не было. Верно, Таш?
— Верно, — тем же резким тоном ответил спрошенный и отвернулся.
— Давайте внутрь, там самое интересное, — и Шенг первым направил своего коня в пролом. Альмар, кусая губы, наблюдал, как въезжают остальные. Всего один взгляд. Будет глупо только поэтому развернуться и отправиться назад. Его просто засмеют, никто не захочет с ним дружить, да даже просто общаться. А остаться в племени тууров придется надолго — судя по объяснениям господина Митрила…
И, все еще сомневаясь, Альмар направил своего коня следом за остальными.
Часть 3 Глава 6
Внутри двор опустевшей крепости выглядел также, как тысячи подобных дворов: мощенное брусчаткой пространство, хозяйственные постройки, широкая парадная лестница, ведущая к центральной башне. Выглядел до тех пор, пока конь Альмара не сошел последним копытом с застывшего камня расплавленной стены на эту самую брусчатку…
Волна горячего воздуха окатила Альмара, обожгла ему лицо и руки; очертания окружающих предметов поплыли, на мгновение смазались в серые полосы, и вновь обрели четкость. Только теперь все вокруг стало иначе.
Камни брусчатки превратились в прямоугольные, плотно подогнанные друг к другу льдины, мерцающие голубыми огнями. Поверх льдин то здесь, то там, возникали и пропадали полосы тумана, внутри которых угадывались очертания многоруких существ размерами чуть крупнее кошки. Четыре башни тоже изменились. Теперь это были четыре огромных дерева с обрубленными ветками, и на этих обрубках шевелились листья — каждое со взрослого человека размером, мясистые, фиолетовые с красными прожилками.
Где-то рядом раздался смех, и Альмар торопливо повернулся на звук. Смеялись мальчишки-тууры, уже спешившиеся. Смеялись над ним.
— Ну и лицо у тебя было! — воскликнул Шенг. — Что, не ожидал?
— Что это значит? Магическая иллюзия? — опыт совместной жизни с братьями подсказывал Альмару: показать свою обиду на этот смех — очень плохая идея.
— Это Эхо, — пояснил Шенг, все еще посмеиваясь, — не магия.
— Эхо чего?
— Ну, просто Эхо. Так говорит наш шаман. Можешь спросить у него, — и Шенг опять засмеялся. Остальные присоединились — похоже, идея расспросить шамана показалась им невероятно забавной.
Альмар промолчал. Соскочил на льдины — действительно скользкие, как им и положено, — и подошел к ближайшей башне-дереву. Пустота в душе, где страдал заблокированный Дар, с каждым шагом ощущалась все сильнее. Каким-то образом эти башни-деревья взывали к его магии.
Как же Альмар хотел выпустить Тени, чтобы они скользнули вверх по этому шершавому стволу, став продолжением его пальцев, его глаз. Вверх к листьям, к…
— Внутри башни тоже меняются, каждый раз по-разному, — уже серьезно сказал Шенг.
— Каждый раз по-разному? — повторил Альмар.
— Ну Эхо же. С ним всегда так, — непонятно объяснил туур.
— Сейчас они деревья. Какое у них может быть «внутри»?
Шенг призывно махнул рукой и сам пошел в обход дерева. Размерами оно осталось таким же, какой была башня. Шагов через десять Шенг забрался на переплетение корней, в этом месте толстыми жгутами выступавшее из земли, отбил по коре дерева замысловатый ритм, и тут же торопливо спрыгнул вниз.
Корни шевельнулись и начали медленно, со скрипом, раздвигаться, открывая вход.
— Там иногда попадаются забавные вещицы, — сказал Шенг. — В прошлый раз я нашел серебряную сетку. В позапрошлый — сломанный меч. А в позапозапрошлый…
— Ты сказал, что башня каждый раз меняется, — перебил его Альмар. — А если она изменится, когда в ней человек? Что с ним случится?
Взгляд Шенга на мгновение стал задумчивым, оценивающим.
— Такого еще не бывало. Изменения происходят ночью, а по ночам нам запрещено сюда ездить.
Шенг повернулся к остальным:
— Ну что, идем? Южная башня сегодня? — и первым направился внутрь. Вход к этому времени стал достаточно большим, чтобы впустить даже взрослых.