Люди и драконы
Шрифт:
Тут Банбек впервые увидел их женщин — не фей и не отвратительных ведьм, как утверждали легенды. Подобно мужчинам, они были хрупкого телосложения, медлительны и скупы на жесты. Подобно мужчинам, единственной одеждой им служили длинные, струящиеся до самой талии волосы. Доносились обрывки разговоров, но ни разу Джоаз не услышал смеха — здесь царила атмосфера спокойствия и сосредоточенности. В пещере ощущался дух времени: каменный пол был отполирован бесчисленным количеством босых ног, стены хранили следы дыхания многих поколений.
На Джоаза никто не обращал внимания.
По-прежнему держась в тени, он скользнул к ящикам. Чуть дальше пещера переходила в широкий извилистый коридор — кажущийся бесконечным в зыбкой дымке.
Джоаз обошел всю пещеру. Где же арсенал? Где загадочное оружие, чье существование Жрец бесспорно подтвердил своей смертью? Он задрал голову, пытаясь разглядеть металлическое сооружение, возвышающееся над полом футов на пятьдесят. Странная конструкция — он никак не мог понять ее назначение. Впрочем, все в этой пещере казалось необычным… Оружие? Оно может быть где угодно. Но продолжать поиски Джоаз не решился. Он увидел все, что можно было увидеть, не рискуя обнаружить себя.
Той же дорогой Банбек пошел по темному тоннелю, мимо келии — по-прежнему один Жрец спал, а другой таращился на проволочный клубок — дальше и дальше от пещеры…
Где же выход? Неужели он забрел так далеко? А вдруг он прошел мимо отверстия и не заметил? Что же теперь, возвращаться?.. В душе Джоаза медленно росла паника, но он двигался вперед, внимательно глядя по сторонам. Нет, все правильно: вот он, знакомый поворот. Подняв над головой осветительный сосуд, Банбек скачками понесся по коридору.
И тут, точно из-под земли, перед ним вырос бледный призрак.
Джоаз встал как вкопанный и прижался спиной к стене; исполинский силуэт шагнул вперед, навис над ним… и внезапно съежился до человеческих размеров. Это был тот самый молодой Жрец, труп которого Джоаз обрил и оставил наверху. Бледно-голубые глаза Жреца светились упреком и презрением.
— Отдай ожерелье.
Негнущимися пальцами Джоаз отстегнул золотые бусы. Жрец взял их, но на шею вешать не стал. Он взглянул на волосы, тяжелыми локонами ниспадающие на плечи Джоаза. Глупо улыбаясь, Джоаз снял парик и протянул Жрецу, но тот резко отпрянул, словно Банбек вдруг превратился в пещерного гоблина, обошел его, прижимаясь спиной к противоположной стене коридора, и бросился бежать.
Джоаз разжал пальцы; парик отвратительной кучкой волос упал на пол. Посмотрев вслед мертвенно-бледной фигуре, вскоре растворившейся во тьме, он медленно продолжил свой путь.
Квадрат света — вход в мастерскую. Он вернулся в реальный мир.
Торопливо загнав на место камень, Джоаз навалил сверху всякий хлам. Его одежда лежала там, где он ее бросил; кое-как одевшись, Банбек выглянул в приемную и щелкнул пальцами:
— Эй, Райф! Позови каменщиков. Пусть возьмут с собой цемент, кирпич и стальные штыри.
Потом он принял ванну — несколько раз намыливая все тело пахучей эмульсией и ополаскиваясь. Потом провел каменщиков в мастерскую и велел замуровать вход в пещеру. Потом прилег на диван и, попивая вино из бокала, позволил себе расслабиться.
Поразмыслив о том, о сем, Джоаз задремал.
Вновь он оказался в тоннеле. Легкий как пух, он плыл по коридору, а Жрецы в кельях поднимали головы и глядели ему вслед. Он миновал огромную пещеру, оставил позади печи, наковальни, работающих в поте лица кузнецов, чаны с расплавленным металлом, над которыми поднимался синий дымок, реторты, извергающие фонтаны искр… За поворотом он увидел высохшего старца, сидящего в каморке; грива его белых как снег волос ниспадала до самого пояса, голубые глаза казались бездонными. Жрец глухо сказал что-то, но слов было не разобрать. Он заговорил снова, и голос его эхом отозвался в мозгу Джоаза:
— Я призвал тебя для того, чтобы предупредить: ты ничего не выиграешь, причиняя нам вред. Оружие, которое ты ищешь, существует лишь в твоем воображении. Забудь о нем.
Джоаз с трудом разделил губы и выдавил из себя:
— Ответ молодого Жреца не был отрицательным. Оружие существует на самом деле!
— В определенном смысле. Но юноша отвечал буквально; к тому же он привык, чтобы спрашивающий относился к нему благожелательно… Мы хотим остаться в стороне. Вам, Обыкновенным людям, не ведома чистота помыслов; вы всюду ищете выгоду, но на деле лишь копошитесь во мраке, словно крысы. А я вынужден унизиться до беседы с тобой, пока ты не наломал дров. Уверяю тебя: это так называемое оружие — совсем не то, что ты думаешь.
Поначалу устыдившись, Джоаз пришел в негодование:
— Ты что, не понимаешь, о чем я пекусь? Коралайн близко, Породители рядом… Разве вы не люди? Почему вы не хотите помочь нам, не хотите защитить планету?
Верховный покачал головой; с завораживающей медлительностью колыхнулась грива седых волос.
— Недеяние, стремление к совершенству — вот что такое Целесообразность. А это предполагает уединенность, чистоту, покой и мир. Можешь ли представить себе ту боль, которая ожидает меня после нашего разговора? Я вмешиваюсь в ход событий, я влияю на них, испытывая невыносимые душевные муки. Необходимо положить этому конец. Мы никому не причинили вреда, никого не оскорбили и, следовательно, ничего не должны за то, что посещали твой кабинет. А ты за свое посещение уже заплатил — походя унизил благородного юношу. Будем считать, что мы квиты. Впредь никто не станет подглядывать друг за другом. Договорились?
Не прилагая никаких усилий, чтобы заговорить, Джоаз, тем не менее, услышал свой голос — вопреки ожиданию дрожащий и гнусавый:
— Ты предлагаешь это после того, как узнал все мои секреты, а я по-прежнему ничего не знаю о ваших!
Суровое лицо Верховного заколыхалось. Прочитав презрение в его глазах, Джоаз вздрогнул и попытался говорить спокойно и рассудительно:
— И ты, и я — люди, подумай об этом. Неужели мы не поймем друг друга? Давайте обменяемся нашими тайнами, давайте поможем друг другу. Если хочешь, изучи на досуге мои архивы, а взамен позволь мне осмотреть это существующее ненастоящее оружие. Клянусь, оно будет использовано только для защиты от Породителей!
Глаза Верховного сверкнули.
— Нет.
— Но почему?! Неужели ты хочешь нашей погибели?
— Мы безучастны. Мы ни во что не вмешиваемся. Мы ждем, пока ваша раса вымрет. Вы, Обыкновенные люди — остатки рода человеческого. Вместе с вами исчезнут ваши темные мысли и грязные поступки. Убийства, боль, жестокость канут в небытие.
— Не верю! — выкрикнул Джоаз. — Может, в Скоплении людей и не осталось, но чтобы во всей Вселенной?.. Старый Порядок простирался очень далеко! Рано или поздно человек вернется на Небесный Булыжник.