Люди и драконы
Шрифт:
— Ускользнуть? Что за слово?! Как вам не стыдно, Ксантен?! — возмутился О. Ц. Гарр. — Если хотите, можете бежать со своими приятелями-трусами! В степь, на болота, в тундру! Но нам этого предлагать не смейте!
— Гарр, я стал трусом не с бухты-барахты, — возразил Ксантен. — Выживание — стоящая мораль. Совсем недавно я беседовал на эту тему с выдающимся ученым.
— Ха! И кто же он?
— Вас интересует его имя? О. Г. Филидор.
О. Ц. Гарр хлопнул себя по лбу:
— Вы говорите о Филидоре? Он же искупленец, причем самого Крайнего толка — переискупивший всех остальных. Ксантен, будьте благоразумны!
— Если мы выйдем из замка на свободу, то проживем много лет, — ровным голосом произнес Ксантен.
— Но замок — это наша жизнь! — воскликнул Хейдждорн. — Отнимите у нас замок — и в кого мы превратимся? В диких зверей? В кочевников?
— Зато уцелеем.
Негодующе фыркнув, О. Ц. Гарр отвернулся и стал рассматривать гобелен на стене. Хейдждорн в сомнении и замешательстве покачал головой, а Бодри картинно поднял руки.
— Ксантен, из-за вас мы живем в постоянной тревоге! — воскликнул он. — Вы приходите на совет, поднимаете панику — но зачем? За этими стенами мы как у Христа за пазухой. Что мы приобретем взамен, отказавшись от всего — чести, достоинства, комфорта, удовольствий — и уйдя в неведомые края?
— Джейнил тоже был надежен, — напомнил Ксантен. — Что от него осталось? Мертвечина, лохмотья, скисшее вино. Что мы приобретем, покинув замок? Гарантию выживания. Кроме того, я намерен не прятаться, а сражаться.
— Бывают сотни ситуаций, когда смерть для дворянина лучше, чем жизнь! — резко, возразил Иссет. — Неужели я должен умереть в бесчестье и позоре? Неужели я не могу достойно прожить оставшиеся годы?
В зал вошел Б. Ф. Робарт:
— Советники, мехи подошли к замку, — сообщил он.
У Хейдждорна расширились зрачки.
— Какие предложения? Что нам делать?
— Каждый волен поступать, как считает нужным, — отвечал Ксантен, пожимая плечами. — Я больше не буду спорить, с меня довольно. Хейдждорн, не объявите ли вы перерыв, чтобы мы могли разойтись по своим делам? Я лично «ускользаю».
— Перерыв, — сказал Хейдждорн, и господа, выйдя из Палаты заседаний, поднялись на стены.
По серпантину, ведущему в замок, вереницей шли крестьяне с мешками на плечах. По ту сторону долины, на опушке леса Бартоломью, среди аморфной коричнево-золотистой массы можно было различить фургоны.
— Смотрите! — воскликнул Ор, показывая на запад. — Они идут по Длинной низине! — Он повернулся, поглядел, щурясь, на восток и крикнул: — И к Бэмбриджу они вышли!
Как по команде, все повернулись к Северной гряде.
— Вон они, паразиты! — произнес О. Ц. Гарр, показывая на неподвижные шеренги коричнево-золотистых фигур. — Обложили нас! Ну-ну, поглядим, кто кого.
Он повернулся, спустился на площадь и направился в Дом Цумбельд, чтобы посвятить остаток дня занятиям со своей многообещающей Глорианой.
2
На другой день мехи начали правильную осаду. Вокруг замка появилось кольцо построек: сараи, склады, бараки. Внутри этого кольца, там, куда не доставали выстрелы тепловых пушек, фургоны сгребали в кучи сырую землю.
К ночи эти кучки превратились в холмы и поползли к замку. Вскоре стало понятным их предназначение: под насыпями скрывались туннели, ведущие к скале, на которой стоял Хейдждорн.
На третий день некоторые из насыпей подобрались к подножию скалы. Вскоре люди заметили нагруженные щебнем фургоны, отъезжающие от насыпей. Фургоны сваливали свой груз в стороне и порожняком возвращались обратно.
Ксантен насчитал восемь туннелей. Из каждого бесконечным потоком выезжали фургоны с землей и щебнем, выгрызенным из скалы. Стоящим на парапетах господам наконец стал понятен смысл этой работы.
— Они не пытаются закопать замок! — с удивлением заключил Хейдждорн. — Они всего-навсего вырубают из-под нас скалу!
На шестой день осады скала содрогнулась, и огромный кусок породы, верхним краем достигавший основания стены, съехал вниз.
— Если так пойдет дальше, они покончат с нами быстрее, чем с Джейнилом, — пробормотал Бодри.
— Так давайте испытаем пушки! — неожиданно оживился О. Ц. Гарр. — Вскроем их жалкие туннели! Посмотрим, как они забегают, эти наглецы!
Он подошел к ближайшей орудийной платформе, подозвал крестьян и велел им снять чехол. Стоявший поблизости Ксантен предложил:
— Позвольте, я вам помогу. — Он сорвал чехол с пушки. — Стреляйте, если сумеете…
О. Ц. Гарр недоумевающе взглянул на него, затем подскочил к пушке, направил огромный ствол на насыпь, и потянул рычаг. Воздух перед дулом затрещал, зарябил, и посыпались фиолетовые искры. Вокруг въезда в туннель задымилась, почернела земля. Вскоре там появилось темно-красное пятно, а затем кратер. Но двадцатифутовая толща земли оказалась О. Ц. Гарру не по зубам, и хотя озерцо лавы под лучом раскалилось добела, оно не становилось ни шире, ни глубже. Вдруг раздался громкий хлопок, как при коротком замыкании, и пушка отказала.
Разгневанный О. Ц. Гарр осмотрел ее и отвернулся. Видимо, мехи все-таки подпортили орудия.
Спустя два часа на восточном склоне обрушился мощный пласт скальной породы. Перед заходом солнца нечто подобное произошло на западной стороне, где стена замка почти вплотную примыкала к обрыву. В полночь Ксантен и те, кого он сумел убедить, покинули замок. Вместе с ними улетели их семьи. Всю ночь шесть птичьих упряжек сновали между лугом в Дальней долине и замком и к рассвету вывезли всех беженцев.
Никто не простился с ними.
Через неделю на восточной стороне сползла мощная толща диорита и увлекла за собой приличный кусок фундамента из плавленого камня. У въездов в туннели угрожающе выросли груды щебня.
Меньше всего пострадал террасированный южный склон, но восточный и западный невозможно было узнать. Через месяц осады обвалилась и часть южного склона, и в пропасти, которая разверзлась поперек дороги, исчезли статуи знаменитых дворян, стоявшие вдоль балюстрады.
— Плохи наши дела, — заявил Хейдждорн, открывая заседание совета. — Мехи превзошли самые пессимистичные наши ожидания. Удручающая ситуация, господа. Должен признаться, меня не радует перспектива погибнуть вместе со всем моим имуществом.