Люди и нелюди
Шрифт:
Значит, придется соглашаться и платить за собственную глупость. Что ж, мне не привыкать к потере огромного состояния. Как говорится, легко пришло, легко и ушло. Во всяком случае, с голоду мы с Даром не помрем, а оставшийся запас ценных вещичек на Проклятых землях поможет нам быстро встать на ноги. Подумаешь, начало обучения отложится еще на десяток дней! И только с гномами нехорошо получилось. У меня на них имелись большие планы, появившиеся сразу после того, как стало ясно, что в ближайшее время нам придется остаться в Пограничье.
Уставившись в серые глаза Нарима, я хмуро озвучил
– Согласен.
– Ник, не делай глупостей! – воскликнул эльф.
Отметив, что Ушастик понимает гномий и хорошо на нем говорит, я взглядом попросил Дарита заткнуться и сообщил мастеру:
– В данный момент полный расчет я произвести не в состоянии, однако гарантирую, что сегодня еще до заката вся сумма будет у вас. Касательно сроков поступим аналогичным образом – у вас будет десять дней, чтобы…
И тут меня весьма невежливо перебили. Видимо, эльфу было жаль расставаться с такими деньгами, поэтому он попробовал пойти на попятный:
– Ник, я вовсе не хотел заказывать себе клинки, а только просил поинтересоваться возможностью…
– Да уймись ты! – не выдержал я.
– Но…
– Уймись, я сказал! Потом поговорим!
Ушастик поиграл желваками, но опустил глаза, признавая поражение, а я повернулся к Нариму, наблюдавшему за нашей перепалкой, и продолжил:
– В общем, через десять дней я рассчитываю на результат.
– Договорились, – кивнул мастер и обратился к сыну: – Сделай замеры и уточни все необходимые детали касательно отделки, а вас, Ник, я попрошу пройти со мной.
Возражать я не стал и проследовал за гномом в небольшой кабинет, стены которого были в изобилии увешаны самым разнообразным оружием. В другое время я бы обязательно познакомился с этой коллекцией поближе и точно попросил бы поиграться некоторыми особенно привлекательными колюще-режущими экземплярами, но сейчас не было настроения. Примостившись на диванчике для посетителей, я вопросительно уставился на усевшегося напротив Нарима.
– Ник, позвольте полюбопытствовать, почему вы считаете своим другом этого… эльфа?
Последнее слово мастер будто выплюнул, что меня несколько позабавило. Какой же величины должна быть кошечка, чтобы перессорить две расы нелюдей, обитающие на противоположных концах материка?
– Потому что так и есть, – невозмутимо ответил я, пожав плечами.
– Но ведь он является представителем расы, которая, если вы не забыли, только недавно пыталась стереть с лица мира все человеческое племя.
– И что? Ни он, ни я в войне участия не принимали, а потому ненависти друг к другу не испытываем.
– И вас не задевает то, что эльфы относятся к людям, как к животным, считают себя высшей расой и всегда поступают так, как им хочется, наплевательски относясь к законам чужого государства?
Настойчивость мастера меня удивила. Я был готов к вопросам на тему моего знакомства с эльфом, связывающих нас отношений, но не предполагал, что Нарим примется вбивать между нами клин. Пытаясь понять, зачем ему это нужно, я ответил:
– Убеждения ушастых меня нисколько не смущают. Более того, я в какой-то мере их разделяю и считаю, что некоторых людей даже животными называть будет великой честью.
– Но вам наверняка уже довелось испытать на себе высокомерие вашего… спутника, почувствовать презрение этого долгоживущего разумного, снисходительное пренебрежение к…
– Достаточно! Я понял ваш вопрос, и отвечу так: у каждого есть свои недостатки, которые вовсе не отменяют имеющихся достоинств. А с недостатками характера Дара, которые являются закономерными для любой личности, взращенной в эльфийском обществе… к слову, основанном на огромном количестве традиций, которые любой нормальный индивидуум посчитал бы глупыми, мы общими усилиями пытаемся справиться. Пока довольно успешно.
– Дара? – Нарим грустно усмехнулся. – А вы знаете, что эту кличку вашему, с позволения сказать, другу специально придумали старейшины его рода, чтобы нечестивые уста недостойных жизни не оскверняли чистый свет истинного имени дитя Великой Матери?
Судя по интонации, последняя фраза являлась цитатой. Узнать бы еще откуда.
– О, не переживайте, я прекрасно осведомлен об этой традиции эльфов, – я вернул мастеру усмешку. – О ней мне поведал мой друг, когда сообщал свое истинное имя. Итак, я удовлетворил ваше любопытство?
– Последний вопрос, если позволите. Не объясните, как этому ушастому удалось завоевать ваше доверие?
Чувствуя, что начинаю терять самообладание, я протянул:
– Нарим, мне кажется, или вы действительно пытаетесь меня оскорбить?
– Нет, что вы, – мягко возразил гном. – Только хочу заставить задуматься о причинах, побудивших заказать своему спутнику клинки за неоправданно высокую цену. Ведь, посудите сами, вы знаете эльфа всего десятицу, если не меньше, но уже готовы ради него расстаться с огромным состоянием. Вы с легкостью прощаете ему отвратительное отношение к своему народу и даже защищаете от моих справедливых упреков. Самое время спросить: вы точно уверены, что не находитесь под воздействием какой-либо магии или алхимического препарата, целью которых является вызывание симпатии к находящемуся рядом ушастому? Или… вам надели рабский ошейник?
Я некоторое время тупо пялился на мастера, а потом с облегчением расхохотался. Выходит, Глимин нисколько не преувеличивал. Они с отцом действительно переживали по поводу моего исчезновения. Не представляю, чем я так запал им в души. Может, покорил своим обаянием, может, понравился умением вести дела, а может, привлек внимание своим отношением к коротышкам, которое сильно отличалось от общепринятого в Ирхоне, вызвал симпатию отсутствием неприязни и высокомерия – кто знает! Но факт остается фактом – Нарима волновала моя судьба, и этот разговор он затеял лишь для того, чтобы я посмотрел со стороны на свое поведение, нехарактерное для обычного человека. А пока я безуспешно искал скрытые мотивы мастера, гном просто хотел выяснить, по своей воле я взял в спутники эльфа или же меня нужно срочно выручать из цепких лап хитрого ушастого кукловода.