Люди и призраки
Шрифт:
Зазвенел дверной звонок.
— Наверно, пришли со своими претензиями соседи: им надоели твои скандалы! — прошипела мисс Гласс Зеленая. — Твои крики, вероятно, можно услышать даже в Юнион-Тауне!
Но в дверях, которые открыла мисс Зеленая, стоял Джонни в темно-коричневой куртке поверх черного свитера с высоким воротом.
— Я только хотел спросить, скоро ли выйдет Бен, — смущенно проговорил он.
— Господи, помилуй нас! Сегодня весь город решил собраться у нас, чтобы ждать Бена.
Мисс Гласс Зеленая
— Бен заканчивает урок через пять минут. Можешь войти и подождать своего друга.
Оказавшись в комнате и увидев наши вытянутые физиономии, Джонни сразу понял, что происходящее никак нельзя назвать приятным времяпрепровождением.
— Кроа-а-ак! Кроа-а-а-ак! — снова скрипуче прокричали в задней комнате.
— Может быть, ты хотя бы заглянешь к нему, если не слишком занята? — раздраженно спросила у сестры мисс Гласс Голубая. — Ты сама его разбудила, так что иди и займись им!
— Клянусь, тотчас съехала бы отсюда, если бы удалось найти жилье размером хотя бы с картонную коробку! — проворчала мисс Гласс Зеленая.
С этими словами она удалилась в прихожую, и через несколько минут гвалт в задних комнатах затих.
— Господи, да я с ног валюсь от усталости! — Мисс Гласс Голубая взяла с кофейного столика старый церковный бюллетень и принялась обмахиваться им, словно веером. — Бен, уступи мне место, на сегодня урок закончен. Сейчас я покажу тебе, как ты мог бы играть, если бы выполнял упражнения как следует.
— Хорошо, мэм!
Бен немедленно вскочил.
Мисс Голубая удобно расположилась за пианино. Ее руки с элегантными длинными пальцами замерли над клавишами. Она закрыла глаза, как я догадался, выбирая в уме мелодию, которую мы сейчас услышим.
— Этой вещи я учу всех своих учеников, которым даю уроки игры на фортепиано, — объявила она нам. — Мелодия называется «Прекрасный мечтатель», вы когда-нибудь слышали ее?
— Нет, мэм, — поспешно отозвался Бен.
Дэви Рэй толкнул меня под ребра локтем и закатил глаза.
— Тогда слушайте, — сказала мисс Голубая и заиграла.
Конечно, это были не «Beach Boys», но все-таки тоже неплохо. Изливаясь из пианино, музыка заполняла собой комнату. Ловко перебирая пальцами по клавишам, мисс Голубая покачивалась на своем табурете из стороны в сторону. Как я уже говорил, играла она очень и очень здорово.
Но вскоре снова раздался пронзительный звук. От неожиданности у меня на затылке поднялись дыбом волосы, я ощущал их от кончиков до самых корней. Казалось, что в ушах звучит скрежет битого стекла.
— Череп и кости! Ханна Фюрд! Череп и кости! Сверчок за печкой!
Руки мисс Гласс Голубой замерли, и музыка прекратилась.
— Катарина! Да заткни ты ему рот печеньем, в конце-то концов!
— Он там совсем сойдет с ума! Он бьется в клетке!
— Череп и кости! Дайте мне поправиться! Череп и кости!
Сказать по правде, я не мог в точности разобрать, что за слова выкрикивала птица в задней комнате, — эти самые или они мне только показались. Бен, Дэви Рэй, Джонни и я переглянулись, чувствуя себя так, словно очутились в сумасшедшем доме.
— Ханна Фюрд! Кроа-а-ак! Сверчок за печкой!
— Я говорю: дай ему печенье! — заорала, сама не своя, мисс Голубая. — Ты что, забыла, что такое печенье?
— Если ты сейчас же не замолчишь, я проломлю тебе голову!
Хриплые визгливые выкрики продолжались. Среди этого переполоха вдруг снова зазвонил дверной колокольчик.
— Это все твоя мелодия! — с криком ворвалась в гостиную мисс Зеленая. — Я же просила тебя никогда не играть эту пьесу! Он каждый раз начинает беситься!
— Череп и кости! Дайте мне поправиться! Ханна Фюрд! Ханна Фюрд!
Вскочив с места, я отворил входную дверь, собираясь спастись бегством. На крыльце стояли средних лет мужчина и девочка лет девяти-десяти, которую он держал за руку. Я сразу узнал этого человека: это был мистер Юджин Осборн, который работал поваром в кафе «Яркая звезда».
— Я привел Уинифред на урок му… — заговорил он, но хриплый голос в задней комнате оборвал его на полуслове:
— Череп и кости! Кроа-а-а-ак! Сверчок за печкой!
— Господи, что это за крики? — изумленно вопросил мистер Осборн.
Мистер Осборн бережно придерживал, девочку за плечо. Его голубые глаза округлились от удивления. На покрытых волосками пальцах я заметил вытатуированные буквы: «А», «Р», «М», «И», «Я».
— Это мой попугай, мистер Осборн.
Мисс Гласс Голубая подошла отодвинув меня в сторону. Быть может, она была с виду худой, но сил в ней было предостаточно.
— Он сегодня не в духе.
Из прихожей снова появилась мисс Гласс Зеленая с огромной клеткой в руках, в которой, как оказалось, и находился источник всего этого переполоха. Это был здоровенный попугай, который летал по клетке и бился о прутья, дрожа, словно лист под порывами ураганного ветра.
— Череп и кости! — выкрикивала птица, показывая всем свой черный язык. — Дайте мне поправиться!
— Никакого ему больше печенья — он только что едва не отклевал мне палец!
Мисс Гласс Зеленая со стуком поставила клетку на рояльный табурет.
— Я твоего кормила, рискуя своими пальцами, и ты моего покорми!
— В жизни больше не подойду к этому гаду!
— Ханна Фюрд! Дайте мне поправиться! Череп и кости!