Люди как боги
Шрифт:
– Вам и вашим друзьям не следует топтаться на обломках. Лучше возвращайтесь на дорогу. Ступайте за мной. Мой брат погасит пожар и сделает все, что требуется, для наших брата и сестры. Потом это место осмотрят люди, понимающие суть опытов, которые здесь проводились.
– Мы всемерно полагаемся на ваше гостеприимство, – сказал мистер Дюжи. – И полностью к вашим услугам. Эта встреча, осмелюсь напомнить, произошла не по нашей воле.
– Хотя нам следовало бы искать ее, знай мы, что она возможна, – заметил мистер Айдакот, не обращаясь ни к кому конкретно и глядя на мистера Коттеджа словно в поисках одобрения. – Ваш мир выглядит в наших глазах невероятно прелестным.
– Да, это необычайно прелестный мир. На первый взгляд, –
Когда они возвращались через заросли цветов к дороге, ведомые утопийцем и мистером Дюжи, мистер Коттедж услышал рядом с собой шелест юбок леди Стеллы. Учитывая происходящие вокруг чудеса в решете, ее тон удивил его своей безмятежностью и непробиваемой заурядностью:
– Мы не встречались раньше на каком-нибудь банкете или где-то еще, мистер… мистер…
– Коттедж.
– Мистер Коттедж?
Его мысли перестали витать в облаках.
– Я не имел этого удовольствия, леди Стелла. Хотя я вас знаю и даже очень хорошо помню по снимкам в еженедельных иллюстрированных изданиях.
– Вы слышали, что сказал Сесил? Что это Утопия?
– Он сказал, что это похоже на Утопию.
– И вы туда же. Так Утопия это или нет? Настоящая Утопия? Я всегда мечтала побывать в Утопии, – продолжала леди Стелла, не дожидаясь ответа. – Как прекрасно выглядят эти двое молодых утопийцев! Хотя они одеты несколько не по форме, наверняка принадлежат к местной аристократии. Или как раз поэтому.
Мистеру Коттеджу пришла в голову удачная мысль.
– Я также узнал мистера Дюжи и мистера Руперта Айдакота, леди Стелла, но был бы рад, если бы вы сказали, кто этот молодой господин с моноклем и второй рядом с ним, с повадками священника. Они идут сзади нас.
Леди Стелла сообщила нужные сведения милым доверительным шепотом:
– Тот, что с моноклем, – Фредди Соппли, с двумя «п». Человек отменного вкуса. Умеет открывать молодых поэтов и обделывать всякие литературные дела. Служит у Руперта секретарем. О нем говорят: если бы существовала академия словесности, он был бы ее членом-корреспондентом. Ужасный критикан и язва. Мы направлялись в Тэплоу, чтобы провести идеальный уикенд в кругу интеллектуалов, как в добрые старые времена. Разумеется, после того, как уедут люди из Виндзора… Туда должны были приехать мистер Отрепье, Макс Дринкбир и тому подобный народ. В наше время постоянно что-то происходит. Постоянно… Неожиданных сюрпризов стало слишком много… Тот, что с колораткой, – леди Стелла оглянулась проверить, не слышит ли ее господин, о котором она говорила, – отец Камертонг. Постоянно клеймит грехи общества и все такое. Странно: вне кафедры он тих и застенчив, вилки с ложками и те у него из рук падают. Парадокс, да и только, не находите?
– Ну конечно! – воскликнул мистер Коттедж. – Лицо-то знакомое, просто не мог припомнить, где я его видел. Премного вам благодарен, леди Стелла.
Пребывание в компании известных публичных фигур и особенно леди Стеллы вселило в мистера Коттеджа немалую уверенность. Ему передалось воодушевление леди Стеллы: она многое сохранила в себе от доброго старого мира и с азартом намеревалась при первой же возможности навязать его правила новому миру. Ей удалось отразить натиск очарования и красоты, в которых мистер Коттедж едва не утонул с головой. Встреча с леди и ее спутниками была рядовой для человека его положения, но в то же время важным событием, которое помогло перекинуть мостик через бездну изумления, отделявшую повседневную рутину от будоражащего воображение вида Утопии. Компания спутников приземлила и, если можно так выразиться, притупила великолепный облик Утопии до уровня абсолютной вероятности, так что об окружении теперь можно было рассуждать устами леди Стеллы и мистера Дюжи и придирчиво смотреть на него через монокль мистера Фредди Соппли. Благодаря их присутствию событие попало в разряд тех, о каких пишут в газетах. Окажись мистер Коттедж в Утопии один, он мог бы впасть в благоговейный восторг и даже тронуться рассудком. Теперь вследствие вмешательства мистера Дюжи разум мистера Коттеджа спокойно воспринимал облик смуглого божества, с которым сейчас разговаривал политик.
И все-таки стоило мистеру Коттеджу перевести взгляд с людей, приехавших на лимузине, на чужой величественный мир, в котором все они ненароком оказались, как у него захватывало дыхание. Какими должны быть люди этого мира, чтобы цветы могли свободно расти, не вступая в борьбу с сорняками, а леопарды, лишенные кошачьего коварства, приветливо заглядывали в глаза прохожих?
Удивительно и то, что первыми попавшимися им обитателями этого мира покоренной природы оказались мертвые юноша и девушка, погибшие в результате неизвестного рискованного опыта. Еще более поражало, что вторая пара местных жителей, назвавшихся братьями погибших, выказывала так мало скорби или уныния перед лицом трагедии. Никаких эмоций, оцепенения или слез. Они выглядели скорее озадаченными и заинтригованными, чем испуганными и огорченными.
Утопиец вынес из развалин тело девушки и положил рядом с ее товарищем. Мистер Коттедж отметил про себя, что он вернулся обратно в развалины, чтобы рассмотреть оставленные неудачным экспериментом обломки.
К месту происшествия приближались новые утопийцы. В этом мире существовали аэропланы. На соседний луг села пара небольших, быстрых и бесшумных, как ласточки, летательных аппаратов. Еще один человек приехал по дороге на устройстве с двумя колесами и двумя сиденьями; колеса были расположены одно за другим, как у велосипеда. Это средство транспорта было легче и аккуратнее любого земного автомобиля и удивительным образом сохраняло равновесие даже в состоянии покоя. Внимание мистера Коттеджа отвлек дружный смех на шоссе: группа утопийцев, очевидно, обнаружила нечто очень забавное под капотом лимузина. Большинство были одеты так же скупо и сложены так же прекрасно, как двое погибших экспериментаторов, однако один или два явились в больших соломенных шляпах, а женщина постарше, лет за тридцать, была одета в белый балахон с ярко-красной каймой. Она и мистер Дюжи обменивались вопросами.
Хотя женщина стояла в двух десятках шагов, ее слова проникали в мозг мистера Коттеджа с невероятной отчетливостью.
– Мы пока не знаем, как ваше появление в нашем мире связано с недавним взрывом, если такая связь вообще существует. Мы намерены изучить оба этих вопроса. Мне кажется, лучше будет доставить вас и все ваши вещи в удобное место, где можно спокойно побеседовать. Здесь недалеко. Мы организуем машины для доставки. Если хотите, вас там покормят. Только я не знаю, когда вы обычно принимаете пищу.
– Подкрепиться, – подхватил идею мистер Дюжи, – никогда не мешает. По правде говоря, если бы мы вдруг не провалились в ваш мир, к этому времени мы бы сидели за столом и обедали в великолепной компании.
«Тут такие чудеса, а он про обед, – подумал мистер Коттедж. – Впрочем, человек вынужден есть, сколько бы чудес его ни окружало». Он вдруг осознал, что очень проголодался и что сам воздух этого места вызывал острый аппетит.
Утопийку явно озадачило предположение мистера Дюжи.
– Вы едите по нескольку раз в день? И что именно?
– Вот те на! Только не говорите мне, что они вегетарианцы! – возмущенно вскричал мистер Соппли, роняя монокль.
Путники действительно проголодались. Это было заметно по их лицам.
– Мы все привыкли питаться по нескольку раз в день, – сообщил мистер Дюжи. – Возможно, нам следовало бы представить краткое описание нашего рациона. Он, вероятно, отличается от вашего. Как правило, мы начинаем с обычной чашки чая и тонюсенького ломтика хлеба с маслом, которые подают в постель. Потом завтрак…