Люди, море, корабли

На широкой озёрной глади покачивались корабли – галеры и брандеры, построенные недавно на верфи у села Васьково. Как изменилась эта живописное место с тех пор, когда молодой царевич Пётр Алексеевич стал осуществлять свой план создания большой флотилии на Плещеевом озере. В устьи реки Трубеж, впадающей в озеро, была построена судоверфь, рядом появились мастерские для изготовления корпусов кораблей и мачт, амбары, сараи, кузницы, конюшни, избы. Для уже оснащённых малых судов прорыли канал, по которому их сплавляли прямо в озеро. Иностранные мастера – корабелы облюбовали себе место для отдельного проживания, да и сам Пётр Алексеевич поселился в небольшом деревянном домике рядом с верфью.

Наступал торжественный момент: сегодня на воду спускался 30 – ти пушечный корабль «Анна». Корабел Федосей Скляев,

как и многие другие, вложившие столько труда в постройку этого судна, пришёл на берег. Волнение охватило всех, в том числе и самого Петра Алексеевича. Вот, наконец, корабль сдвинулся с места и заскользил по деревянным каткам, не спеша вошёл в озеро, закачался на волнах. Грянуло громогласное «ура», а вслед за ним произведён был оружейный салют. Долго ещё не стихал колокольный звон Спасо – Преображенского собора и других колоколен Переяславля – Залесского.

Немало воды утекло с тех пор, когда сын царского конюха Моисея Скляева – Федосей вместе с другими боярскими «малыми робятками» попал в «потешный Петров полк», созданный царём Алексеем Михайловичем для занятий своего сына Петра. Было это в селе Преображения Господня, где и родился Федосей. Его детские годы прошли вместе с юным царевичем Петром в занятиях, которые и детскими – то назвать нельзя, а точнее «робятки» овладевали настоящим искусством воинским. Вооружённые «потешные» одетые в иностранные кафтаны ходили солдатским строем под барабанный бой, учились стрелять, брать штурмом специально построенную крепость Прешбург. Особенно полюбилась Федосею стрельба бомбами из настоящей мортиры, за что Пётр Алексеевич нарёк своих сверстников бомбардирами. Многому научил «потешных» солдат голландец из Немецкой слободы Франц Тиммерман. Он заинтересовал их военно – инженерным делом, точными науками, основами артиллерии. В 1691 году из «потешного войска» Пётр Алексеевич создал два гвардейских полка – Преображенский и Семёновский.

Числившийся бомбардиром, Федосей Скляев стал преораженцем. Всезнающий голландец Тиммерман, будучи с Петром Алексеевичем в приятельских отношениях, привил ему интерес, а затем и любовь к морскому делу и кораблям, особенно после плавания на найденном ими старом английском ботике. Наставник Франц рассказывал Петру о голландских кораблях – куттерах [1] , бойерах [2] и яхтах (ботах, привязанных к лошади, шедшей по яхтпфаду – дороге, проложенной по берегу канала). В скором времени река Яуза и местность к югу от дворца, по другую сторону Стромынской дороги целиком приковала взоры Петра Алексеевича. Близлежащие леса, не чекрыжник [3] какой – то, послужили хорошим материалом для лесопильной мельницы и корабельной верфи. Вот уж не думал юный Федосей, что придётся ему зело потрудиться плотником, показать всю свою молодецкую буесть [4] , на строительстве первых кораблей Петра – шняках и стругах. Нелёгкую науку постигал молодой бомбардир, принимая участие в изготовлении незнакомых доселе корабельных частях, называемых по-голландски как-то диковинно, но тут на помощь приходил всё тот же Франц, и дело спорилось. Тиммерман стал именовать неофитов – кораблестроителей иноземным словом «шхипманы». Пётр Алексеевич быстро заметил сноровистого и смекалистого Федосея и приблизил к себе, сделав доверенным лицом. Нередко сам Пётр, не чураясь любой работы, плечом к плечу с «шхипманами» трудился на судоверфи.

Прошло время, и узкая река Яуза, а затем и Просяной пруд в Измайлово стали слишком тесными для петровских кораблей его «потешной флотилии». Не устроили Петра Косино и Белозеро.

Однажды, Пётр Алексеевич поделился с Федосеем одним личным обстоятельством, даже тайной, рассказав о своей связи с дочерью дьяка государевой палаты – Натальей Ивановной Взимковой, которая, чтобы замять скандал была сослана в 18 лет в Переяславский Федоровский монастырь, став монахиней. Поэтому молодого Петра Алексеевича тянуло в городок Переяславль – Залесский, расположенный недалеко от Москвы. Впервые, в 1688 году, посетив эти места, Пётр, очарованный красотой и ширью Плещеева озера, волны которого всегда плещутся даже от небольшого ветерка, понял, что более лучшего места для постройки новых кораблей не сыскать. Вместе с другими «шхипманами» Гаврилой Меньшиковым, Лукьяном Верещагиным Федосей Скляев принимал участие в освоении нового места. Русским корабелам помогали голландские мастера Карстен Брандт и Ариенн Меэтье. С февраля 1692 года Пётр находился на стройке, он даже предложил соревноваться в сооружении корабля с известным голландским мастером Ариенном Меэтье. Набрав рабочую ватагу из 16 мастеровых, среди них и Федосей Скляев, он к весне завершил строительство корабля, опередив голландца, не смотря на то, что неоднократно прерывал работу, уезжая в Москву.

Более 80 различных судов – шлюпов, лодок, галер торжественно сходили на воду Плещеева озера, всякий раз наполняя радостью души русских корабелов. Вооружённые артиллерией и экипированные, они стали первым русским флотом Петра I. А “лучший в своём мастерстве”, как называл Федосея Скляева сам царь, стал позднее янхагелем [5] галеры, участвовал в Азовском походе, совершенствовал своё мастерство корабела в Венеции, работал на верфях Голландии и Англии, был главным создателем первого русского линейного корабля “Гото Предестинация” (“Божье Предвидение”) и многих других боевых кораблей, принёсших славу российскому флоту.

Накануне Густав Эссен (Ессен) узнал от отца, что он зачислен на учёбу в Навигацкую школу. Известие это было не таким уж неожиданным для юноши, так как в доме Эссенов всё напоминало о морской службе отца Густава – Курта Эссена. Густав на миг представил, как он будет ходить на занятия, одев голубой бострог [6] и зелёную шляпу с высокой тульей и широкими, загнутыми вверх полями, как пойдёт ему припудренный мукой парик с косами, а преодолев три ступени обучения, начнёт практиковаться на настоящих морских судах. Он продолжит дело отца, с честью послужившего русскому флоту.

Густав гордился своим отцом, который участвовал в сражении при Гангуте, сам русский царь Пётр наградил его за храбрость абордажным кортиком. Кортик стал самой дорогой реликвеей в доме Эссенов. Юноша часто бережно брал его в руки, рассматривая длинное, более полуметра лезвие, по которому славянской вязью шла выгравированная надпись «За храбрость!» На верху рукояти имелся специальный абордажный крюк, используемый в бою. Металлический наконечник кожаных ножен был украшен двуглавым орлом, увенчанным короной.

Древний род Эссенов происходил из голландской провинции Гельдерн из Вестфалии, откуда его предки в ХVI веке переселились в Балтийский край. Как и многие другие иностранцы, перешедшие на службу в Россию, Курт Эссен изъявил желание служить под Андреевским флагом. В чине порутчика он в 1711 году попал на корабль Азовского флота, базировавшегося в морской крепости Троицк (Таганрог). Хорошо укреплённая первая российская военно-морская база, имевшая превосходную гавань, защищённую морским фортом Черепаха, являлась важным аванпостом русского флота. Из Троицка Курт был переведён в Черкасск – столицу Донского войска в Раздорскую Петровскую гавань.

Шёл 14 год Северной войны. Пётр усиливал молодой Балтийский флот, в составе которого имелись три линейных корабля, три фрегата и две шнявы [7] . Основу же группировки составляли скампавеи [8] и большие галеры. Эти маневренные и достаточно быстроходные весельные суда, как нельзя лучше подходили для плавания в узкостях балтийских шхер, разбросанных у побережья Балтийского моря.

Дальнейшая служба Курта Эссена проходила на Балтике, в акватории ревельской гавани. Галерная флотилия, предводительствуемая Петром Михайловым (такой фамилии удостоил себя сам царь), отправилась на помощь русскому флоту генерал – адмирала Фёдора Апраксина, зажатому в Тверминне [9] превосходящим шведским парусно-гребным флотом вице – адмирала Густава Ватранга. Галера, на борту которой находился Курт Эссен, была большой, имела две мачты с треугольными парусами. На носу, под помостом размещались три медных 5-ти фунтовых пушки, а чуть сзади – одна 24-х фунтовая главное артиллерийское орудие судна.