Люди, море, корабли
Шрифт:
Репутация Алексея, как художника, выросла после одного морского происшествия. Во время манёвров в море столкнулись два корабля – «Вола» и «Фер – Шампенуаз». Повреждённую корму «Волы» решили не ремонтировать, некогда было, а замаскировать парусиной, вымазанной сажей. По ней Алексей, подвешенный за борт на беседке, рисовал и раскрашивал разрушенные элементы, получилось совсем неплохо, даже благодарность получил от командира.
Служба А. Боголюбова на Балтике проходила в Петербурге, Свеаборге, Ревеле, Кронштадте. Кронштадт в ту пору являлся базой российского флота, однако, выходы кораблей в море не отличались частотой, изредка транспорты уходили на Камчатку, а посещение иностранных портов вообще было «в диковинку». Морская береговая
Появление в кронштадской гавани невиданного корабля «Камчатка» стало большим событием. О планах высокого начальства узнали только за две недели, стало ясно, что фрегат пойдёт в «крестовый поход», что означало плавание с высочайшими особами за границу, с посещением дружественных стран. На «Камчатку» отбирали лучших офицеров и матросов из всех экипажей. На матросской стороне главной улицы Кронштадта – Николаевской, называемой «ситцевой» (другая – солнечная – офицерская была «бархатной») встречавшиеся часто задавали один и тот же вопрос: «Земеля! Ты, как, ещё не «камчадал»?»
Алексею Боголюбову повезло, похлопотали друзья, он попал на «Камчатку». Ему не терпелось поскорее отправиться в поход, неизведанное притягивало и манило. Другие офицеры, отобранные на корабль самим контр – адмиралом И. Шанцем, ходили с гордо поднятой головой, вызывая зависть у неудачников. На устах у всех звучало кем – то сложенное стихотворение:
«Ус нафабрен Бровь дугой Новые перчатки Это, спросят, кто такой? Офицер с «Камчатки».Высочайшей особой оказался герцог Максимилиан Лейхтенбергский – зять императора Николая I со свитой, направляемый для улучшения здоровья на остров Мадеру (Мадейру). Сын Евгения Богарнэ, пасынка Наполеона и вице – короля Италии от его брака с Амалией – Августой Баварской, член русской императорской фамилии. Он, как главнокомандующий Корпуса горных инженеров во время инспекционной поездки на Урал сильно простудился и получил осложнение на лёгкие, поэтому тёплый целительный климат острова должен был принести ему облегчение.
Представленный, как и другие офицеры, герцогу командиром корабля лейтенант А. Боголюбов своим художественным воображением сразу нарисовал своеобразную карикатуру Его Высочества: длинное лицо с невыразительными чертами, усы, портивший всё, кривой рот; в мундире, скорее подпоручик, чем герцог. Однако, в разговорах выяснилось, что он не такой, каким казался с виду. Своим тихим, задушевным голосом герцог привлекал к себе собеседника, вызывал уважение глубокими познаниями в искусстве, хорошо разбирался в минералогии и электричестве. С детства хорошо рисовал, писал картины, обладал в Мюнхене известной картинной галереей. В Россию герцог привёз большую коллекцию картин для Академии Художеств, а впоследствии стал её президентом.
На корабле его мучила бессонница, и он часто выходил на палубу покурить. «Чистяки» – офицерские вестовые приносили в герцогскую каюту крепчайший «адвокат» – чай с лимоном, который вообще в плавании употреблялся в больших количествах, правда, для личного состава готовился «кронштадт», представлявший жиденькую заварку, но с сахаром. В свободное от вахт время матросы собирались на баке, обменивались новостями, судачили о высоких гостях или рассказывали небылицы.
Алексей захватил в поход альбом со своими работами. Герцог, просмотрев его, нашёл их исполненными в высоком художественном вкусе, и попросил Боголюбова рисовать для него всё, что найдёт интересным. Воодушевлённый похвалой высочайшей особы, молодой моряк – художник по – новому стал относиться к своему творчеству. Во время стоянок в портах Норвегии и Дании, а в Англии – Саутгемптона, Алексей посещал художественные музеи, съездил в Лондон. Для него было очень важно увидеть произведения знаменитых художников.
Наконец, «Камчатка» подошла к острову Мадере, затерянному вместе с другими меньшими островками – соседями в океане. Крутые отвесные берега острова с неглубокими бухтами делали невозможными подход и стоянку крупных судов, единственной удобной гаванью являлся город – столица Фунчал (Фуншал). Фрегат бросил якорь на рейде, подняв карантинный флаг (в Европе свирепствовала холера).
Месячное пребывание на Мадере благоприятно подействовало на здоровье герцога Лейхтенбергского: прогулки в горы, живительный целебный воздух океана и роз, изысканные вина – мальвазия и мадера, правда, жить молодому царедворцу оставалось немного – два года. Алексея покорила живописная природа острова, величественные виды, открывающиеся с горных террас на город и океан. Здесь произошла его встреча с художником К. Брюлловым, поправлявшим своё сердечное здоровье. Именитый профессор – друг герцога дал напутствие представленному ему художнику – любителю. Алексей, как и другие офицеры, купил себе двух обезьян и попугаев. Одна мартышка даже послужила впоследствии моделью для скульптора П. Клодта, выполнявшего памятник баснописцу Крылову.
Вторая встреча А. Боголюбова с герцогом произошла во время визита «Камчатки» в Лиссабон в 1850 году. Тогда Его Высочество на прощание сказал: «А вы, господин Боголюбов, мне сделайте то, что начали. Я жду от вас альбом моего вояжа. Желаю вам счастья и науки, и чем быть дюжинным офицером, БУДЬТЕ ХУДОЖНИКОМ, кажется, вы тут вновь успеете.»
Слова «БУДЬТЕ ХУДОЖНИКОМ» оказались пророческими. Алексей Боголюбов окончательно решил идти по пути, указанному герцогом. ВПЕРЕДИ БЫЛА АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ, НАГРАДЫ, ЗВАНИЯ И ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ КАРТИНЫ,ВОСПЕВАЮЩИЕ МОРЕ И КОРАБЛИ.
Примечание:
Алексей Петрович Боголюбов (1824–1898) – внук А. Н. Радищева. Сначала моряк, затем художник, учился в петербургской Академии Художеств (1850–1853), выполнил большую серию картин по истории русского флота. С 1873 года жил преимущественно в Париже, приезжая в Россию. На родине был основателем училища рисования в Саратове и Художественного музея имени А. Н. Радищева.
Запретная любовь
В жизни встречается не так уж часто стечение сразу нескольких совпадений, относящихся к одному и тому же названию. Хорошо известное женское имя Светлана в нашем случае связало поэта – романтика Василия Жуковского, носившего это прозвище среди друзей – арзамасцев, его одноимённую балладу, парусно-винтовой фрегат, Великого князя Алексея Александровича и дочь В. Жуковского – Александру. Вполне возможно, это произошло не случайно, однако, обо всём по – порядку.
В кают-компании фрегата «Светлана», вышедшего 20 августа 1871 года из Кронштадта с визитом в США вместе с корветом «Богатырь» и клипером «Абрек», собрались почти все офицеры корабля. Ждали, что скажет командир эскадры, совершающей поход, вице – адмирал Константин Николаевич Посьет:
«Господа! Случившееся вчера на марсельском берегу бросает тень на весь наш Российский флот! Пьяный дебош, драка, женщины, это недопустимо, господа!
И уже обращаясь к Великому князю, старшему офицеру фрегата, лейтенанту Алексею Александровичу: