Люди огня
Шрифт:
— Почему? Ничего чудесного не происходит: ни падения звезд, ни гигантской саранчи, ни труб ангелов. Просто активизируются традиционные механизмы разрушения.
— Вот именно. А трубы ангелов у нас еще впереди.
— В таком случае, если древний злобный бог Яхве посылает на землю такую кару — почему вы с ним?
Шарля передернуло. Он побледнел и опустил глаза. Вздохнул.
— Господь, истинный Господь, ничего не насылает. Все происходящее — последствия деятельности Эммануила.
Я хмыкнул.
— Эммануилу это крайне невыгодно.
— Я и не говорил, что он этого хочет. Но иначе невозможно. Каждый его шаг вызывает обратную реакцию. Чем больше власти он сосредоточивает в своих руках — тем больше противодействие.
— Противодействие чего?
— Мироздания.
— Угу! Вспоминаю Индию. Единый космический закон Рута, который правит богами и людьми. Вам не кажется, что это ересь, молодой человек?
— Не все можно объяснить в рамках ортодоксии.
— Чтобы опорочить врага, можно даже отступить от ортодоксиии?
Он замолчал, опустил голову, потом тихо спросил:
— Вы хоть поняли, что Эммануил — не Бог?
— Я давно это понял. Но он — величайший из людей.
— Что же вы ищете контактов с его врагами?
— Я их не ищу — сами возникают. Почему я вас не повесил? Допустим, я сомневаюсь. Я хочу иметь тропинку для отступления на случай, если все полетит в тартарары.
— Уже летит.
— Возможно. — Я поднял бокал. — Ну что? Продолжим пир во время чумы?
Он помедлил.
— Возможно, зря я вам поверил.
— Не зря. Я не предаю тех, кто мне доверился.
Утром был дождь, смешанный с пеплом. Капли оставляли грязные следы на стекле.
По телику передали, что проснулся Эльбрус. Я даже не знал, что это вулкан. Но вулканологи считали, что, в общем-то, вполне мог проснуться: Кавказ — молодые горы. Наш апокалипсис проходил естественно, как естественная смерть. Я подумал, что СВС тоже должен иметь естественную причину. Нечего сваливать сию беду на духа то ли Господа, то ли Вельзевула, носящегося над Европой и выбирающего свои жертвы по одному ему известному принципу.
Позвонил Тибо.
— Месье Болотов? Я как раз собирался вам звонить. В городе опасность наводнения. Вода прибывает с каждым часом.
Это не было для меня неожиданностью, хотя я собирался говорить совсем о другом.
— Наводнение будет, — спокойно сказал я. — Пусть примут все меры, вплоть до мешков с песком вдоль набережной. Врачи, спасатели, полиция — всех поставьте на уши. Я проверю.
Я устало опустил трубку. Я чувствовал себя бессильным. Что я могу? Орать на Тибо? Выбивать финансирование из Эммануила? И все! Я же человек, а не Бог.
Было около полудня. Небо стало еще темнее: дождевые тучи, смешанные с пеплом. Шел дождь. В моей комнате горел свет и был включен телевизор. Я пил седьмую чашку крепчайшего французского кофе (мертвого поднимет) и обдумывал отчет для Эммануила.
По «ящику» снова показывали Клермон-Ферран, ход эвакуации, прямой эфир. Вдруг картинка заходила вверх-вниз,
В чашке из-под кофе зазвенела ложка, и слабо завибрировал пол, словно под нами проходила линия метро.
А на экране телевизора лава шла на полуоставленный город. Потоки лавы на минуту скрылись за ближайшим низким холмом и возникли снова уже в предместьях. Вспыхнули пожары, резко, разом, словно дома были облиты бензином.
Звонил Тибо.
— Уже знаю! — рявкнул я. — Смотрю телевизор. Сколько там осталось людей?
— Уже немного. Часть администрации, полиция, журналисты и вулканологи, — в его словах звучали нотки уважения. Если бы не я, они бы не почесались эвакуировать город.
Лава шла непосредственно на телекамеру, жуткий и великолепный огненный поток. Через минуту картинка исчезла.
А потом раздался отдаленный гул и задрожали стекла: звук взрыва наконец-то добрался до нас.
Над городом повисли сумерки. Около четырех пополудни включили фонари. По телику показывали затопленные деревья на нижних набережных Сены — голые ветви, торчащие из мутного потока. Спокойная Сена приобрела норов горной реки.
Я позвонил Тибо и приказал эвакуировать Лувр, точнее, вывести экспонаты с нижних уровней. Насколько я помнил, музей расположен довольно низко, гораздо ниже Елисейских полей, и почти на набережной.
Первые улицы затопило около одиннадцати.
ГЛАВА 3
Мне до жути надоело сидеть взаперти. Хотелось быть в центре событий. Я и так был в центре, но информационно, а не физически. Я должен был сам все увидеть, а не торчать в четырех стенах. Не плюнуть ли на дурацкий карантин?
Я вытерпел ночь и еще один день. За это время затопило центральные станции метро и пирамиду Лувра. Музей закрыли. Вода плескалась на улицах Сите и острова Сен-Луи. Затопила археологическую крипту на площади Нотр-Дама. Начали эвакуацию жителей.
Пятого марта я позвонил Тибо и наконец сказал то, что давно собирался.
— Назначьте премию тому, кто первый найдет причину СВС. Миллион солидов. И обеспечьте все условия для работы микробиологов.
Тибо вздохнул на другом конце провода.
— У нас катастрофическое наводнение. До того ли!
— До того. Иначе у нас будет катастрофическая эпидемия.
Вода стояла выше метро «Елисейские поля». Я взял моторную лодку, посадил в нее д'Амени и двух телохранителей. Фонари так и не выключали: день не отличался от ночи. Черная вода под черным небом. Дождь перестал, но дул холодный ветер. Температура градусов десять.