Люди огня
Шрифт:
Два Дыма посмотрел на Маленького Танцора, улыбаясь своим воспоминаниям:
— Это действовала Сила — и вдобавок к тому времени я уже полюбил ее. Разумеется, я отправился с ней. Я ощущал край пустоты — как тебе сказал только что. Мы с ней шли в полном одиночестве — но мы были вместе, а вокруг нас колыхалась Сила. Волчья Котомка едва не гудела от переполнявшей ее Силы. Потом ты родился, и мы были так счастливы! Тогда я впервые воспользовался Волчьей Котомкой при родах. Я впервые ощутил, как она пульсирует у меня в руках, и я чувствовал, что великая пустота — Единое — простирается рядом — но чуть дальше, чем я могу дотянуться. Какое это было
— И ты прекрасно обо мне заботился. Я даже и разу не поблагодарил тебя!
— Постой, это еще не все. Ведь теперь, под самый конец жизни, я наконец-то смогу приносить пользу.
Он улыбнулся, чувствуя, что все происходит, как должно. Внезапно его охватил благоговейный трепет: он ощутил Силу — огромную пустоту, до которой ему не дотянуться…
Маленький Танцор облизнул губы; в его глазах светился невысказанный вопрос.
— Бердаче живет между Кругами — между мужчинами и женщинами, между землей и Силой. Я был готов к этому. Ты заглянул дальше. Какой-то человек беспокоится о том, что его жена совокупляется с другим мужчиной, но тебя разве это может заботить? С твоей точки зрения, волноваться из-за этого просто глупо. Ты видишь одну лишь истину Единого. Ты был там, где исчезают различия между «я» и «ты», между земными «здесь» и «там». Сила хранила меня до сих пор ради этого дня. Я — твой мост, Маленький Танцор. Через меня ты сможешь соприкасаться с этим миром, который называешь иллюзией. Я могу облегчить тебе путь, на учить тебя, понять тебя, как я понимаю людей, что тебя окружают. Вот поэтому-то я и был избран. Только теперь я понял, зачем судьба привела меня к этому камню. Может быть, из-за этого и тайна трав мне до сих пор не давалась: нужно было, чтобы Круг замкнулся.
— И что же мне теперь делать?
— Зреть Видения, Маленький Танцор. Вот что ты должен делать. Ты Узришь в Видении настоящий новый путь для Племени. Видением ты выправишь Спираль Все остальное предоставь мне. Я был создан для этого, как умелец создает плошку из рога. Как я был глуп! Я буду служить тебе до конца, и таким образом исполнится мое желание. Я смогу соприкоснуться с Единым.
Он улыбнулся утреннему солнцу и воздел кверху руки:
— Благодарю тебя за этот день, Вышний Мудрец. Благодарю тебя за чудо. Благодарю тебя за свет разумения. Я, Два Дыма, благодарю тебя за то, что ты позволил мне наконец прозреть.
Волшебная Лосиха сидела у тропы, глядя на вершины скал, к которым ушел Маленький Танцор. Сколько времени он там пробудет? Раздумывая, она не переставала растирать мозолистыми ладонями длинные полоски коры можжевельника. Если сильно растрепать пушистую кору, получатся волоконца, которые можно скомкать и подкладывать их под ребенка. Младенцы изводят невероятное количество этого материала!
Она озабоченно закусила губу и бросила взгляд на спавшего рядом младенца. Мимо пролетела синица, села на пень и запела, оживляя теплый воздух утра.
Она сначала увидела Два Дыма, ковылявшего своей раскачивающейся походкой, и только потом разглядела Маленького Танцора и тощего волка, пробиравшегося сквозь шалфей. Походка Маленького Танцора, необычная рассредоточенность движений, столь мало ему свойственная, чем-то напоминали ей человека, оглушенного сильным ударом. Она вскочила на ноги и помчалась ему навстречу.
Два Дыма крикнул что-то, пытаясь привлечь ее внимание, но она уже заметила странную опустошенность в лице Маленького Танцора, стеклянный блеск в его глазах.
Она ускользнула от пальцев бердаче — тот попытался схватить ее за руку — и бросилась в объятия мужа. Он неловко прижал ее к себе, но в первом порыве волнения и беспокойства она не заметила в этом ничего необычного. Лишь когда он напрягся и медленно отстранился от нее, она заглянула ему в лицо, пытаясь понять, что случилось.
— Маленький Танцор! Тебе нехорошо?
— Со мной все в порядке, — смущенно произнес он. Привычный свет любви мешался в его взгляде с чем-то новым — сильным и пугающим. — Я Зрел Видение, вот в чем дело… соприкоснулся с Единым.
Два Дыма уверенно положил ей на плечо теплую ладонь:
— Он побывал в Мире Духа. Он Зрел Видение вместе с Первым Человеком.
Она всматривалась в его лицо, удивляясь его отсутствующей улыбке:
— Маленький Танцор!
Он обхватил ее щеки ладонями. В это мгновение он улыбался ей одной, и ее душа запела от счастья.
— Волшебная Лосиха, моя чудесная Волшебная Лосиха…
По его щекам потекли слезы; он крепко прижал ее к груди:
— Я понимаю тебя. Ты тоже научила меня многому. Вот зачем ты пришла ко мне. Без тебя я никогда бы не понял любовь до конца. Я не мог бы понимать людей, понимать, почему они чувствуют любовь и нежность…
Она растерянно покачала головой. Какое счастье, что он обнимает ее! Если бы только не ужасное чувство, что что-то бесконечно дорогое стало медленно уходить из ее жизни…
— Пойдем, — сказал Маленький Танцор, отстраняясь и взяв их обоих за руки. — Мне нужно приготовиться. Времени осталось немного.
— На что осталось немного времени? — спросила она.
Но Танцор уже зашагал вперед; он остановился на мгновение, чтобы погладить спящего младенца, а потом снова двинулся по тропе. Она отвязала колыбель от дерева и заметила, что Два Дыма внимательно смотрит на нее с выражением беспокойства и заботы в глазах.
— Пора, — сказал он мягко. — Ему пора идти.
Глава 23
Танагер радостно бежала, ровно и сильно дыша, размеренно работая сильными ногами. Ощущение необычайной силы, равновесия и неутомимости приводило ее в восторг. Впервые с тех пор, как себя помнила, она нашла свое место в жизни. То, за что ее раньше дразнили — ее необычное времяпрепровождение, любовь к охоте и к выслеживанию зверей, — теперь оказалось ценным и незаменимым даром.
Она ловко огибала деревья, перепрыгивала через валуны и стволы упавших деревьев, перегораживавшие тропу. Ей всегда нравилось бегать по лесу среди зеленой прохлады, увертываясь от назойливых веток. Она гордилась тем, что передвигается по лесу быстро и совершенно бесшумно, будто лосиха. Догнать Танагер, мчавшуюся меж деревьев со стремительностью летящего дротика, не мог никто, как никто не мог догнать ветер. Даже самые сильные мужчины не могли сравниться с ней в легкости бега, в ловкости, с которой она увертывалась от нависших веток, в умении бежать напролом, подобно потерявшему тропу бизону. Здесь, в самом сердце гор, Танагер была в своей родной стихии.