Люди в масках
Шрифт:
Я сильно обожглась на одном мужчине, но мой глупый рассудок принялся чесать всех под одну гребенку. Я стала жестче, грубее, циничней и начала ко всему относиться с опаской, готовая в каждом увидеть предателя. Алекс, спасший меня от смерти, достоин, по меньшей мере, благодарности. А что дала ему я, кроме грубых нападок и язвительного тона? Хотя и он тоже хорош! Ну вот, опять взял инициативу на себя мой упрямый дух противоречий. Так не годится! Он виноват, но и я не подарок, короче, каждый остался при своем.
— Прости,
— Я и не плачу, — обиженно всхлипнув, ответили уста, а рука, сжатая в кулак, потерла мокрые глаза.
— Понятно, — он усмехнулся.
— Не стоит надомной иронизировать, — помимо собственной воли я в очередной раз приняла боевую готовность, намереваясь вступить в словесную схватку.
— Лариса, — мужчина заговорил тоном умудренного опытом отца, — Ты многое перенесла, это очевидно. Но не надо кидаться на всех людей подряд, данная манера поведения повредит только тебе, и ни кому больше. Постарайся забыть тот ужас, который случился вчера, выброси из головы Славика и начни новую жизнь, — он многозначительно помолчал. — И учти одну очень важную вещь — хороших людей в мире гораздо больше, чем плохих!
— Зато этих плохих хватает на всех хороших вместе взятых, — грустно пробормотала я, перестав плакать. — Вы правы, я начну новую жизнь!
Мой решительный ответ вызвал у Александра вздох облегчения. Странно, что его проницательные, вновь посиневшие глаза, не заметили упрямого блеска в моем горящем зеленым огнем взгляде.
Вскоре появился Василий Дмитриевич. Его настроение сегодня излучало бодрость и оптимизм, читавшийся в каждом жесте его поджарой фигуры, облаченной в темно-голубой спортивный костюм. Лысина на голове врача весело лоснилась в лучах разогнавшего тучи вечернего солнца, светившего в комнату через распахнутое окно.
— Сегодня вы уезжаете, — радостно сообщил хирург информацию, в курсе которой мы были уже давно.
Я смерила его скучающим взором и тоскливо протянула:
— Да, через пару часов.
— Дай бог, чтобы все сложилось у вас благополучно, — улыбаясь, пожелал собеседник.
— В этом мы не сомневаемся, — ответила бабушка, которая только что вылезла из ванной, куда ее отправил гостеприимный хозяин, предложив принять с дороги душ. Или, может, перед дорогой… Хотя, какая разница.
— Ирина Степановна, рад Вас снова видеть, — Василий Дмитриевич назвал ее новым именем. Мне тоже стоило привыкнуть обращаться к ней так.
— Думаю, что самое время отужинать перед отъездом, — предложил Алекс и зачем-то потащил меня за руку из комнаты.
— Вы чего?! — вылупив на него полные удивления глаза, воскликнула я, когда мы очутились в коридоре.
— Тебе тоже не повредит принять ванну, — осторожно взяв пальцами прядь моих волос, и, покрутив ее перед собственным носом, заключил он. — Ведь неизвестно, когда в следующий раз выпадет такая возможность.
Я хотела возразить, но вдруг остановилась, заметив, что синие глаза снова стали серыми.
— Как Вы это делаете?
— Что именно?
— Меняете цвет глаз.
— Линзы, — он усмехнулся. — Самые что ни на есть обыкновенные цветные линзы.
— И какой же оттенок дарован Вам природой? — пристально изучая его внешность, глядя снизу вверх, полюбопытствовала я.
Он какое-то время молчал, сомневаясь, говорить мне это или нет, потом отвернулся и снял линзы. Глаза его, печальные и ироничные одновременно, отражали синеву вечернего неба, в котором яркими звёздами сверкали блики от света коридорной люстры.
— Считай, что я открыл тебе страшную тайну, — его голос был наигранно заговорщическим, а губы кривила улыбка. — А теперь марш в ванну.
Я подчинилась, демонстративно хлопнув дверью перед его носом. Правда, мыться мне не хотелось и, ограничившись порцией душистого шампуня, вылитого на голову, я, просушив феном голову, выползла на кухню.
— Красиво, — Алекс бесцеремонно провел ладонью по чистым, пушистым волосам.
— Спасибо, — выдавила я, отступая на шаг.
— Садись, поешь, — предложил Василий Дмитриевич, но я вежливо отказалась.
— Лара, ты весь день голодная, решила перейти на питание святым духом? — бабушкины брови смешно сдвинулись, наехав на переносице одна на другую.
— Нет, она просто бастует, — иголка, запущенная в меня Александром, достигла цели.
— А вот и не правда! — в доказательство собственной правоты мне пришлось съесть целую тарелку свежеприготовленных щей.
Интересно, кто их варил? По всей видимости, господин, у которого мы временно проживали, отличался склонностью к кулинарному ремеслу. Что ж, это у него выходило очень даже хорошо. Настало время прощаться. Александр поцеловал в лоб Ирину Степановну так, точно она была самым дорогим его другом, мне же досталась лишь кривая улыбка и пожелание доброго пути, сопровождаемое легким похлопыванием по плечу.
"До скорой встречи, Санта Клаус", — почему-то со злостью подумала я и тут же сама себя перебила, — Какая, к черту, встреча, мне хватило и пары дней знакомства. Лучше уж, действительно, никогда больше не видеть этого типа".
Василий Дмитриевич проводил нас до вагона, как и было обещано. Зеленая длинная гусеница, с множеством затянутых занавесками окон призывно ждала, когда мы окажемся в ее железном нутре.
— Плацкарт, — фыркнула я, усаживаясь на боковое сиденье. — Могли бы и купе приобрести.