Люди в масках
Шрифт:
Ответ пришел сам собой, вернее прибежал, а точнее сказать прилетел в образе шального мяча, который я быстро поймала. Следом за ним мчался пацанёнок лет двенадцати. Беленький, шустрый, с мордашкой Буратино из нашего старого фильма.
— Тетя, отдайте мяч, — попросил мальчишка, весело улыбаясь.
— Тебя как зовут, чемпион? — осведомилась я, смеясь.
— Мишка, мэм, к вашим услугам, — он напыщенно поклонился. Так, вероятно, делали герои его любимых фильмов, а, может, он просто импровизировал.
— Слушай, Миша, не хочешь ли подзаработать чуток? —
— Кому любовную записку отнести? — спросил пацан с готовностью.
— Ты откуда знаешь, что записку? — мои немного выгнутые косметическим карандашом брови, удивленно поползли вверх.
— А я умный, — с напускной гордостью ответила его смеющаяся физиономия.
— Тогда вот тебе на мороженое, и прикрепи эту бумажку к окну вон той роскошной машины так, чтобы слова читались изнутри.
— Это что?! — мальчик в недоумении уставился на десятку, которую я ему дала вместе с запиской.
— Ладно, на еще, — поняв, что маленький проныра выбивает из меня больше денег, я достала очередную денежную купюру.
— А если меня поймают? Что я скажу? — его хитрые серые глаза весело блестели. — Что мне дала записку молодая девушка?
Я развела руками, не найдя для ответа слов.
— Полтинник, не меньше, и тогда меня попросил ее отнести молодой бритый мужик, — напыщенно серьезно проговорил паренек, выпятив вперед свою щупленькую грудь.
— На, вымогатель! — мне было смешно. — И учти, что я на тебя рассчитываю.
— Будь спок!!! — радостно крикнул мальчик, уносясь по направлению к "Шевроле". Оглушительный вой сирены, сообщил мне о том, что задание выполнено. Сам же исполнитель со скоростью молнии исчез в соседнем дворе. Я тоже решила поскорее исчезнуть, хотя любопытство и уговаривало разум остаться, чтобы посмотреть, чем дело кончится. В любом случае, забот Славику и его свите на сегодня хватит вполне, а меня ждет бабушка с какой-то сумасшедшей идеей для завтрашнего моего амплуа.
Глава 5
Идея оказалась действительно сумасшедшей, а, заодно, и абсолютно противоречащей моему внутреннему "Я".
— Бабушка, это же не мой стиль! — испуганно простонала я, когда она, снимая грим, с азартом описывала то, что решила со мной сделать.
— Но ведь ты сама говорила, что сможешь сыграть любую роль! — возмутилась собеседница, настойчиво таща меня в медицинский центр, где уже договорилась, что мне сделают еще две лишние дырки в левом ухе. — А в таком прикиде тебя точно никто и никогда не узнает.
— Но, может, остановимся на более консервативных образах, — робко предложила я.
— Нет, нет, и нет! Я уже все обдумала. Вот увидишь, тебе понравится.
— Надеюсь, — криво усмехнулась я, предчувствуя шок.
После того, как в моих ушах, вместо двух сережек, появилось четыре, Ирина Степановна с видом знатока, привела меня в косметический салон. Я уперлась на пороге, будто ослица, наотрез отказываясь становиться ходячей галереей. Однако бабуля умудрилась затащить меня внутрь, успокоив
— Это просто сумасшествие какое-то, — осматривая с ужасом свое расписанное тело, пробормотала я дома, — Когда, говоришь, это художество смоется?
— Скоро, скоро, не переживай, — довольная трудами, сказала собеседница. — Посмотри лучше, что я тебе купила!
Парик из тысячи мелких косичек на манер негритянской прически, действительно, был не плох. Правда, как буду в этой экзотической штуке выглядеть я со своим консервативным характером, вопрос оставался открытым.
Пытка началась с утра. Деятельный нрав моей чрезмерно идейной бабушки не мог спокойно созерцать, как я обнимаюсь с подушкой, когда на улице уже встало солнце.
— О нет, — простонали мои губы, зевая, а тело под напором рук Ирины Степановны, тяжело опустилось на стул возле зеркала. Сейчас начнется экзекуция…
Как ни странно, меня не сильно гримировали, можно сказать даже, что на лицо вообще не положили ничего лишнего, я имею в виду кремы. Зато косметическим карандашом, подводкой и тушью, художник поработал от души, не позабыв положить серо-синие тени, которые блестели при любом неосторожном движении головы. Над бордовыми губами, блестевшими не меньше, черной меткой красовалась сделанная вчера в салоне звездочка.
— Последний штрих, — сообщила старушка, достав из своей неистощимой на сюрпризы сумки имитацию серьги-колечка, которую мне тут же прикрепили на нос.
— Теперь я девочка-панк, — страдальческие нотки в моем голосе развеселили собеседницу, отчего она зашлась громким довольным хохотом.
Парик пришелся как раз кстати. И хотя мне казалось, что я напоминаю клоуна, сходства с прежней Ларисой в этом экстремальном костюме, действительно, найти было сложно. Легкие джинсы цвета морской волны обтянули мои бедра, отчертив их округлую форму. Короткий трикотажный топ с надписью "нирвана" оставлял открытым живот, на котором горел крошечный костер. На бедра я подвязала подобранную под цвет джинсов легкую куртку, а на ноги надела туфли на высоченной платформе с квадратными носами.
— Нужно было купить кроссовки, — пробормотала я, слегка покачиваясь от непривычной высоты. — Была бы хоть одна приятная новость.
— Не ной, Ларочка, — бабушка забавлялась, глядя на меня, — ты чудесно смотришься.
— Совсем, как с тусовки столичных наркоманов.
— В таком случае, ты очень симпатичная тусовщица.
— Да, наверное, — я кисло улыбнулась, — хотя допинг для смелости мне сейчас бы не помешал.
— Знаешь, деточка, — внезапно став серьезной, вдруг сказала Ирина Степановна, ласково глядя на меня. — Я чувствую, что сегодня твой звездный час. Не знаю, почему, но я уверена, что этот день изменит твою жизнь в корне и… все будет хорошо.