Люди в масках
Шрифт:
— Спасибо за вчерашнюю заботу, — поблагодарила я, подходя к нему.
— Не за что, — он поднял на меня глаза. — Заботиться о тебе уже стало доброй традицией, Элис.
Я пожала плечами, дескать, мол, тебе виднее. Спорить мне не хотелось, поэтому я пропустила эту шпильку мимо ушей, прикинувшись не очень понятливой. С моих волос на укрывавшее плечи полотенце капала вода. Настроение было замечательное, и портить его не хотелось.
— Бабушка сказала, что ты сделал вызов нам обеим, верно я мыслю?
— Да. У тебя есть все необходимые документы для получения рабочей визы, — без особого энтузиазма ответил собеседник.
— Здорово! Мне надо будет встать послезавтра пораньше, чтобы
Он вяло улыбнулся, но ничего не сказал, продолжая мешать свой давно остывший чай, к которому до сих пор не притронулся. Разговор не клеился весь оставшийся день и вечер, как впрочем, и последующие сутки.
Северин был задумчив и не расположен к общению. Он часто звонил кому-то по телефону, а потом запирался в собственном кабинете, так что я его практически не видела. Будучи предоставлена самой себе, я строила планы на ближайшее будущее, сидя в уютном кресле и глядя на экран негромко работающего телевизора. Было скучно. Единственное, что меня забавляло — это воспоминания о знакомстве с Робертом. Фэа оставил неизгладимый след в моем отвыкшем от такого приятного общения сердце.
Десятого августа Алекс разбудил меня в пять часов утра. Я, как зомби, прошла в ванную, слабо соображая, что, собственно, происходит. Умывшись ледяной водой, я, наконец, вспомнила о предстоящем визите в Американское посольство. Собрав свои всклокоченные волосы на затылке, я заколола их шпильками. Потом оделась в джинсы и топ, подкрасила губы и минут через пятнадцать была уже абсолютно готова к выходу. Мы позавтракали в полном молчании и отправились в путь. Северин изъявил желание отстоять со мной очередь, я же упорно отказывалась от его компании, так как мужчина служил сильным источником напряжения, а лишние нервы перед беседой с консулом, мне совершенно ни к чему. В конце концов, я все-таки умудрилась отправить своего спутника дожидаться меня в машине. Когда подошло время, я, вдохнув в легкие побольше воздуха, отправилась на территорию другого государства, о чем свидетельствовал развевающийся американский флаг.
Вся процедура действий была расписана по шагам. Заплатив необходимую сумму, я пошла в кабинет на аудиенцию к сидящей за толстым пуленепробиваемым стеклом женщине — консулу. Вышла я оттуда в прекрасном расположении духа, на лице моем играла довольная улыбка, а глаза весело блестели. Увидев такое обилие нескрываемой радости на моей физиономии, Алекс помрачнел.
— Ну, как? — спросил он, кисло, глядя на меня.
— Все в порядке! Поехали, посмотрим расписание самолетов.
— Не может быть?! — это слетело с его губ раньше, чем он успел прикрыть ладонью рот.
— Может, может, — смеясь, ответила я. — Через день обещали оформить визу. Разве ты не рад? Я улечу, и не буду мешаться у тебя под ногами. Так что давай забронируем мне билет на подходящий рейс, не откладывая это приятное занятие в долгий ящик.
Я подарила ему полный лукавых искр взгляд, не без удовольствия заметив игру желваков на его каменном лице. Алекс тихо бесился, недовольный происходящим. Вместо того чтобы поехать уточнять расписание, Северин в полном молчании привез меня домой, заявив у самого подъезда, что узнать время отлета он может и по телефону. Мне было смешно наблюдать за его странной реакцией. Более того, хмурость, не исчезавшая из глаз собеседника, откровенно льстила моему самолюбию. Мужчина не хотел меня отпускать, это радовало. Наконец-то он передумал устраивать мои отъезды из Москвы. Наоборот, подобные вещи теперь его злили. Я победоносно улыбнулась, размышляя об этом. Северин же по-прежнему напоминал грозовую тучу, готовую
— Что все-таки повлияло на столь резкую перемену твоего решения? — спросил Алекс, когда мы оказались в квартире. — Неужели ты так сильно хочешь увидеть Роберта?
— Конечно! Он милый, и мне с ним приятно общаться, — невинным тоном сообщила я, сдерживая смех. — К тому же в Нью-Йорке моя любимая бабушка. Короче, там собрались все люди, которых мне на данный момент очень не хватает.
Его бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок, а глаза превратились в щелки:
— Вот как? По всей видимости, я к только что перечисленной категории отношения не имею?
Я согнулась пополам, давясь от нахлынувшей волны веселого хохота.
— И что здесь смешного? — обиженно процедил Алекс.
— Твое отношение к моему отъезду.
— То есть?
— Ты совершенно не рад.
— Отчего же, я просто счастлив, — саркастически заявил мужчина, складывая на груди руки. — Моя головная боль в ближайшие несколько дней приобретет международный масштаб.
— Как это? — я перестала хохотать, недоуменно уставившись на собеседника.
— Обыкновенно, теперь ты будешь создавать проблемы в Штатах, а мне придется думать над их решением, находясь здесь, — его голос был ядовитым, глаза холодными и злыми.
— Значит, я доставляю тебе много хлопот? — меня захлестнул едва скрываемый прилив гнева.
— Достаточно, чтобы свихнуться на этой почве, — он испепелял меня надменным взглядом, криво улыбаясь.
— Тогда побереги свое драгоценное здоровье! Я немедленно ухожу из твоего дома и… из твоей жизни! — мои слова были похожи на рычание, вырвавшееся из груди разъяренного дикого зверя.
Повернувшись к обидчику спиной, я резко зашагала в направлении зала, намериваясь собрать необходимые вещи. Мне было совсем невесело. Я только что поняла, как сильно мешаю человеку, к которому успела привязаться за эти дни. Он стал для меня больше, чем деловой партнер. Я видела в нем не только союзника, но и хорошего друга, подаренного мне волей случая. И мне хотелось думать, что для него я тоже что-то значу. Как выяснилось, в моем лице он видит лишние проблемы и только. Я была так сильно расстроена, что боялась, как бы подступившие к горлу слезы не закапали на трясущиеся от нервного напряжения руки, выдав на всеобщее обозрение мое внутреннее состояние. Правда, обозревать его, кроме вошедшего следом Алекса, было не кому. Но в глазах именно этого зрителя, я хотела выглядеть спокойной и решительной, а не угрюмой и подавленной.
— Элис, ты никуда не пойдешь! — вырвав из моих рук пакет, заявил Северин, насильно усаживая меня в кресло.
— Я не Элис! И я пойду туда, куда сочту нужным, — прошипела я, скрывая под злостью слезы.
— Ты останешься здесь. Со мной, — голосом, не терпящим возражений, проговорил мужчина, грозно глядя на меня сверху вниз. — Я устал от твоих выходок!
— А я устала от тебя!
Мне казалось, что наши скрещенные взоры способны высечь огонь на месте своего пересечения. Напряжение росло, наполняя искрами воздух. Александр стоял в надменной позе, застыв, как каменное изваяние. Я же вжалась в спинку кресла, исподлобья рассматривая противника.
— Правда? — язвительно осведомился он. — А от кого ты не устала? От Ларина? Или у тебя нынче новый фаворит — Роб?
— Скажи честно, Алекс, — я говорила тихо, но сердито, — ты ревнуешь меня к Фэа или его ко мне?
— Я никого не ревную! — повысив голос, воскликнул мужчина. — Меня просто бесит то, что ты липнешь ко всем мужикам подряд.
— Ого! — от такого заявления мне стало дурно, я едва не потеряла дар речи от пережитого шока. И он после этого пытается говорить, что ревность здесь ни при чем?