Люди Весны
Шрифт:
— Во второй волне могут пойти обычные кони, — сказал Арга. — В первой — слишком опасно.
— Опасно всё! — огрызнулся кто–то из Алиянов. — Опасно вставать с кровати, можно упасть. В кровать ложиться тоже опасно!
Поднялся смех.
— На улицах могут быть рвы и колья, — сказал Арга. — Коневолк перепрыгнет, лошадь — нет.
— Цанийцы не ждут нас.
— Ждут.
— Они даже стены не укрепили за время осады, — возразила Вильян Тинкай. — И перегородили все улицы? Посмотри на моего коня! Он ничем не хуже коневолка. Он ничего не боится!
Арга подумал и усмехнулся.
— Я посмотрю, — сказал он и повысил голос: — В сёдла! Занять позиции! Ниффрай, к Сарите, пусть подождут с пристрелкой. Кегта, задержись.
Толпа рассеялась мгновенно. Кегта вопросительно склонил голову набок.
— Арга, они повалятся нам под копыта.
— Пусть повалятся сейчас.
Гигант ударил кулаком в ладонь.
— А если не повалятся? Если там действительно рвы и колья? Помрут без пользы, побери их мрак! Святые предки, сколько дураков вы наплодили!
Арга хохотнул и посерьёзнел.
— Я погляжу, каждый коневолк на счету, — сказал он. — У Великих домов их больше, и не все отправятся на штурм.
Кегта нахмурился.
— Коневолк не примет незнакомого всадника. Ты, Арга, уступишь кому–то Сатри или Ладри?
Арга покачал головой.
— Посадить на Сатри и Ладри я могу кого угодно. Но как только я отпущу повод, на этом всё и закончится… Не все таковы, Кегта. Сиян Мирай ездила на Тии. Наверняка найдутся и другие.
— Если так, хорошо.
— Ты знаешь, куда уехал Фрага?
Кегта запустил пятерню в бороду.
— Я думал, ты знаешь.
— Я объехал все места, где он мог быть. Потерял время.
Кегта засопел, размышляя. Потом сказал:
— Он уехал на Эстайме. Спроси своих коневолков, не чуют ли они Эстайма.
— А, мрак! — Арга тряхнул головой. — Я должен был догадаться. Спасибо.
Кегта ухмыльнулся и развернул своего коневолка.
— Гляди, — сказал он, — сейчас рванут.
Арга оглянулся и вытянул шею. Ниффрай стояла рядом с Саритой. Посох Сариты больше не светился, Драконье Око опустила его навершием к земле. Из лощины плохо просматривалась стена, поэтому Арга направил Сатри на холм. Кегта на своём Удри последовал за ним. Остановившись там, где все могли его видеть, Арга поднял руку и принялся выжидать, наблюдая за строем. Одни стояли спокойно, другие ёрзали в сёдлах, под третьими приплясывали животные.
Досчитав до пятнадцати, Арга махнул рукой. Отряд сорвался с места.
— Эге… — крякнул Кегта.
Ладри пронзительно заржал.
Арга ожидал, что первая попытка закончится свалкой и сумятицей, но всё равно выругался от досады. Два молодых коневолка столкнулись, повздорили и начали лягаться. Один из обычных коней на чём–то поскользнулся и упал, придавив собой всадницу. Арга сощурился: это была Тинкай. Она и её жеребец уже поднялись, но она явно повредила ногу. Пускай тело весенней излечится за несколько минут, Тинкай упустила свой шанс и понимала это. Жесты её выражали запредельную ярость.
— Скверно, — признал Кегта.
— Представь, что это случилось бы у стен Цании, — ответил Арга. — Они повторят это двадцать раз и на двадцать первый войдут в пролом как песчинки в песочных часах. Кегта, наблюдай за ними. Важен не только порядок, но и время. В бою у них будет всего несколько мгновений. И нужно отстранить коневолков, которые плохо себя покажут.
— А что с обычными лошадьми? Некоторые выглядели неплохо. Но я всё равно считаю, что они станут помехой.
Арга кивнул.
— Двадцать попыток. Коневолк выдержит вдвое больше. Лучшая лошадь выдохнется на десятой. Споры ни к чему, пусть всадники сами поймут всё.
— А ты хитрец, — Кегта ухмыльнулся.
Арга шевельнул бровью.
— Поеду искать другого хитреца. Того, у кого я всему научился. Сатри, Ладри, кто из вас чует Эстайма?
Коневолки переглянулись. Ладри тряхнул спутанной гривой и стал принюхиваться. Сатри настороженно косился на него, потом оглянулся на Аргу. Арга похлопал его по шее. Ладри вдумчиво почесал морду о колено, ухватил клок травы и неторопливо его прожевал. Сатри фыркнул, наставив уши, и топнул ногой. И когда Арга окончательно перестал понимать их безмолвный спор, Ладри уверенно двинулся с места и порысил к юго–востоку.
Не дожидаясь просьбы всадника, Сатри последовал за братом.
Арга успел засомневаться, что Ладри знает, куда идёт. Путь занял больше времени, чем он рассчитывал. Ладри провёл их через узкую долину, поросшую лесом. По ней бежал ручей. Потом Арге пришлось спешиться — коневолки принялись взбираться на крутой склон, удобный разве что горным козлам. Не верилось, что Фрага уехал так далеко. К тому же Сатри не чуял Эстайма и время от времени сообщал Ладри об этом. Насколько Арга мог разбирать беседы коневолков, братья чуть не поссорились. Но вскоре Сатри громко фыркнул и умолк, признав правоту брата, а пару минут спустя Эстайма увидел Арга.
Седой исполин пасся на склоне. Травы здесь росли высокими. Отца Арга заметил не сразу. Он заподозрил, что Ладри привёл его к Эстайму, а всадник его где–то в другом месте, и с облегчением понял, что ошибся. Фрага был здесь — сидел, скрытый метёлками злаков, глядел вдаль.
— Отец!
— Арга, — Фрага поднял голову, губы его тронула улыбка. — Появляешься вовремя. Я думал о тебе. Садись, посидим.
Он хлопнул ладонью рядом с собой. Густые травы были точно матрац, и рука Фраги не коснулась почвы. Арга спешился и, подойдя, сел.
Помолчали.
Арга смотрел на коневолков. Братья подошли к Эстайму с двух сторон. Тот покосился на них, не прерывая пастьбу. Сатри и Ладри выразили ему почтение на свой манер и присоединились.
Испытанный друг Фраги, в походе Эстайм не уступал молодым собратьям. «Хватит ли его сил для боя?» — подумалось Арге. Он снова чувствовал беспокойство. Коневолки, в отличие от людей, не перемогали слабость и болезни из ложной гордости, и не были так терпеливы, как обычные лошади. Если коневолку недоставало сил, он просто отказывался нести всадника.