Люди Весны
Шрифт:
Тяжёлый вздох вырвался из груди Лесстириана.
— Это решение далось Святейшей дорогой ценой, — прибавил Арга. — Слишком велико отвращение, которое весенние испытывают при мысли о насилии. Были те, кто назвал это богохульством.
Шум позади не стихал. Казалось, он давит на стены шатра, вминая их внутрь.
— Мы лишь посланники, — бесцветно сказал Лесстириан. — Мы не можем принимать решения. Это право остаётся за отцами города и Коллегией.
— Так передай им слово Людей Весны. Пусть задумаются о том, что ждёт Цанию, если её возьмут силой оружия.
Лесстириан стиснул пальцы так, что металл колец глубоко впился в плоть.
— Это бесчеловечно. Перед Джандилаком Судией вы неправы.
— Ты слышал.
Маг поднял руку и прижал перстни к виску.
— Мои родители прожили жизнь в согласии, — проговорил он с болью. — Их поженили в детстве… Почему, инн Арга? Какую выгоду получат весенние, навязав миру свои законы?
— Законы Цветения.
Глаза Лесстириана беспокойно заметались. Арга позволил себе оглянуться. Лицо Фраги оставалось непроницаемым. Лакенай помрачнела. Сарита выглядела довольной. Луяны жаждали битвы. Кто–то молился, кто–то смотрел с насмешкой…
Эрлиак встал.
— Это не вопрос выгоды, посол, — сказал он так, чтобы слышали все. — Боги не думают о выгоде и не делают уступок. Нас ведут вера и долг, ибо Фадарай одарила нас так щедро. Мы сражаемся во имя весны.
Шум начал раздражать Аргу.
«Эрлиак добился своего, — понял он. — Перед нами был просто ещё один город на пути к Элевирсе. Теперь перед нами гнездо богохульников. Им нельзя оказывать милости».
Лесстириан закрыл глаза. Плечи его опустились.
Эрлиак улыбался.
Арге бросилось вдруг в глаза, насколько безмятежно–мирный вид был у прелата в полном убранстве. Венок из свежих цветов, гирлянда на обнажённой груди, разноцветные войлочные косички до самых бёдер… Человек в белых одеждах требовал крови. «Чего он хочет? — подумал вдруг Арга. — Чего он хочет на самом деле?..»
— Я, Даян Фрага, подтверждаю сказанное.
Фрага не повышал голоса, но шум стих мгновенно.
Арга сжал зубы. Он чувствовал, что отец хотел бы возразить. Фрагу не задело невольное оскорбление и не увлекла проповедь. Но он был плоть от плоти своего народа — и слышал волю народа.
Лесстириан выпрямился.
— Я слышал слово весенних и понял его. Я передам его людям Цании.
— Я, Фрага, даю вам ещё два дня на размышления. После этого всё будет в руках судьбы.
Маг коротко поклонился, развернулся и зашагал к своей лошади.
Арга сидел на берегу реки и смотрел, как колышутся тёмные водоросли. Мальки резвились на тёплом мелководье. Подобрав камень, Арга кинул его в воду, распугав рыбёшек.
Подошла Лакенай. За ней рысила Тия, выпрашивая угощение.
— Тия, не пихай меня, у меня ничего нет!
Арга пошарил у пояса и передал Лакенай сумку с остатками сушёной рыбы. Волкобыла радостно заржала и встала на дыбы. Лакенай рассмеялась.
Сатри и Ладри подняли головы. Коневолки рыбачили ниже по течению, в зубах у Ладри бился здоровенный окунь. Немного подумав, Ладри сожрал его сам. На все ухаживания братьев Тия отвечала только укусами и пинками.
Лакенай села рядом с Аргой.
— Выглядишь злым, — сказала она.
— Пришлось устроить разнос командирам наёмников. А я говорил Фраге, что наёмники не нужны.
— Ты и про Воспринятых это говорил. Что случилось?
— Мрак их разберёт, сырой воды напились, что ли. Пол–отряда не вылезает из отхожего места. Запашок стоит… О чём только думают эти люди? Они ведь знают о своих слабостях.
— Людям не нравится думать о своих слабостях. Тем более — рядом с теми, у кого этих слабостей нет. Они пытаются держаться вровень с нами.
— Поэтому я и считаю, что они не нужны. Здесь.
Помолчав, Лакенай обняла его за шею. Арга склонился к ней и коснулся щекой её виска.
— Премудрая, Золотая Лакенай, — вздохнул он.
— На самом деле ты думаешь совсем не об этом, — сказала она, — и злишься из–за другого.
— От тебя ничего не скрыть.
— Даже не пытайся.
Арга скорчил гримасу. С минуту Лакенай ждала, потом отпустила его и заглянула ему в глаза.
— Арга, — сказала она с тревогой, — я думала, ты поведёшь штурмовой отряд. Стену для упражнений уже построили.
— Знаю.
— Люди уже спорят, кому достанется честь первого удара.
— Догадываюсь.
— А ты сидишь здесь. Для этого должна быть серьёзная причина.
Арга потянулся вперёд, зачерпнул воды и плеснул себе в лицо.
— Прежде чем что–то делать, — ответил он, — нужно понимать, зачем ты это делаешь.
— Разве сейчас подходящее время для таких мыслей?
— Такие мысли всегда приходят непрошеными.
— Иногда кажется, что ты сын Фраги по крови, — заметила Лакенай. — Знаешь, чем он занят? Сидит на холме и о чём–то думает. Я даже подходила к Риммнай. Она сказала — нужно оставить его в покое.
Арга невесело хохотнул.
— Одна ты беспокоишься обо всех, — сказал он и поцеловал Лакенай в щёку. — Развеивать сомнения — дело священников. Вот Эрлиак, тот не знает сомнений…
— Ты думаешь об Эрлиаке? — угадала Лакенай.
Арга глянул на неё пристально. Лакенай хмурилась. В глазах её были внимание и печаль.
Поколебавшись, Арга сказал:
— Все благороднейшие животные — драконы, коневолки и боевые псы, — живут как будто по законам Цветения. Цветение соответствует их природе. Или наоборот, природа животных соответствует Цветению Великой весны… Животные не тяготятся его законами. Кто это только придумал — что Цветение создано для весенних?