Люди Весны
Шрифт:
Арга вздохнул.
— Я поверю твоему опыту и последую твоему совету, отец. Хотя душа моя неспокойна.
Фрага помолчал, улыбаясь; казалось, он вспоминает о чём–то хорошем, очень далёком или же давнем, полузабытом… Он хлопнул Аргу по плечу.
— Я слышал, — с расстановкой произнёс он церемониальную формулу подтверждения. Потом улыбка его исчезла. — Тогда, Арга, я дам тебе ещё один совет… Нет, не совет. Я возьму с тебя клятву.
— Что?
Арга сел прямо. Теперь отец смотрел ему в глаза — так сурово и твёрдо, что Арга с трудом выдерживал
— Поклянись мне, — сказал Фрага. — Поклянись: что бы ни произошло, ты не станешь использовать Маррена.
Арга нахмурился.
— Я понимаю тебя. Но сначала объясни. Маррену сохранили жизнь только для того, чтобы однажды его использовать. Почему ты хочешь взять с меня такую клятву?
Фрага отвёл глаза. Седая его голова склонилась.
— Маррен — уже не человек. Он перестал быть человеком перед богами, когда примкнул к Чёрной Коллегии. Для нас он — оружие. Последнее оружие, чудовищное, настолько ужасное, что это лежит за пределами человеческого понимания. Его нельзя использовать, чтобы расплатиться с долгами, утолить жажду славы или мести. Я знаю тебя, Арга. Перед лицом действительно страшной угрозы ты переступишь через эту клятву. Но клятву с тебя я возьму.
Арга молчал, кривя рот. Потом его лицо стало неподвижным.
Единожды своими глазами он видел последнего из Чёрной Коллегии.
Это было десять лет назад, когда Арга стал главой дома Ториян и получил право, в числе других, решать судьбу пленного чудовища. Фрага сказал, что Арга должен увидеть его. Вместе они спустились в подземелья, к свинцовой темнице.
Молоко и свинец препятствуют магии, нарушая течение её энергий. Достаточно пары браслетов со свинцовыми бляшками, чтобы лишить сил обычного мага. Камеру Маррена полностью облицевали свинцовыми листами, свинец покрывал стальные прутья, а руки и ноги проклятого колдуна были закованы в освинцованные кандалы. Но под низким потолком клетки всё равно висело несколько магических светочей.
С чем там поэты сравнивают взоры великих злодеев? С адскими безднами? Как–то Арга был в лаборатории алхимика и видел там склянку с ядом. Алхимик сказал — содержимого склянки хватит, чтобы убить целый город. Полстакана густой чёрной жидкости. Сто тысяч смертей.
Таким был взгляд Маррена.
Колдун сидел на полу, мирно сложив на коленях закованные руки. Его губы улыбнулись, когда он увидел гостей, в глазах загорелись жутковатые огоньки. Страже запрещено было разговаривать с ним, никто не предупреждал его о визите, но он не выглядел удивлённым — лишь заинтересованным.
Фрага остановился перед решёткой.
— Ты постарел, — сказал ему колдун; голос его звучал почти дружески.
Фрага не ответил. Казалось, он не услышал.
Маррен перевёл взгляд на Аргу.
Его колдовские светочи давали бледный неживой свет, в котором всё становилось серым, как будто изношенным и не вполне вещественным. Всё, кроме самого Маррена. Его кожа была неестественно белой, а волосы и глаза — ярко–чёрного цвета. Блестящие вороные пряди вились по тюремной робе как змеи, а на свинцовом полу точно собирались в озерца. Когда Маррен встал, его волосы по–прежнему касались пола. И двигался он как змея.
— Ториян Арга, — сказал он и улыбнулся шире. — Арга Двуконный. У весенних такие пышные имена.
Никто не мог назвать ему имя Арги. Маррен вообще не должен был знать о его существовании. «Где пределы его сил? — подумал Арга. — Насколько удерживает его весь этот свинец?.. И сколько ему лет?»
Маррен тихо засмеялся. На его лице появилось странное выражение, подобное некой искажённой нежности.
— Больше трёх веков, — сказал он. — Ваш святой Лага прожил два. Не так уж велики дары Фадарай, Арга?
Арга постарался оставаться невозмутимым.
Маррен был сложен как подросток. Его гладкое лицо казалось бы юношеским, если бы не глаза — глаза древней, холоднокровной подземной твари. Сила его магии остановила время для его тела. «Ты не получал даров, — подумал Арга. — Ты отдал душу в обмен на свои возможности».
— Так предсказуемо, — обронил Маррен в ответ. — Но мне нравится видеть, как сильно вы меня боитесь… Будешь отмалчиваться, Арга, по примеру отца? Знаешь, мне здесь скучно. Я воспользуюсь возможностью поговорить.
Его тонкий бледный язык скользнул по губам.
— Весь этот свинец изрядно осложняет мне жизнь, — доверительно сказал Маррен. — Трудно рассчитывать заклятия. Но мне всё равно больше нечем заняться. Вот, к примеру… Хочешь узнать своё будущее, Арга? Однажды ты выпустишь меня отсюда.
Словно чьи–то ледяные руки сжали внутренности Арги при этих словах. Арга сцепил зубы. «Это может быть правдой, — напомнил он себе. — Почему нет? Он жив только потому, что однажды его выпустят. Но этот день не будет для него праздником».
— Я так рад тебя видеть, — протянул Маррен. — Ты непохож на Фрагу. Там, где он выстоит, ты уступишь… А Фраге я не расскажу о будущем. Даже если он попросит. Даже если он очень вежливо попросит. Знаешь, почему? Мне нравится его будущее.
Отец положил руку Арге на плечо и сжал пальцы так, что Арга вздрогнул от боли.
Он очнулся. Он понял, что всё это время стоял как зачарованный, пялясь на колдуна. «Не зря охране запрещено говорить с ним», — подумал Арга с досадой.
— Достаточно, — сказал Фрага, — идём, — и почти силой повёл Аргу к двери.
Позади Маррен рванулся к решётке и ударился о неё всем телом.
— Это будешь ты! — взвизгнул колдун им вслед. — Это сделаешь ты, Арга!..
Лязгнул засов. И ещё один. Три двери закрылись, и хмурые стражники в освинцованных доспехах проводили Фрагу с его названым сыном наверх. Лишь когда серый металл вокруг сменился белым известняком, Арга осознал, что с головы до ног покрыт ледяным потом, а руки его предательски дрожат.
— Не бери в голову, — сухо сказал Фрага. — Всё, чего он хотел — смутить тебя.