Люди Волка
Шрифт:
— Смотрите на меня!
К костру стал собираться народ со всего лагеря. Мокасины скрипели на снегу. Люди стояли кругом, вполголоса перешептываясь.
— Видите меня? — спросил он. — Смотрите на героя! — Он взмахнул над головой кулаком. — Я, Вороний Ловчий, первый воин Народа, пошел убить шамана Других, Ледяного Огня! Я, Вороний Ловчий, первый воин Народа, вместо этого похитил Белую Шкуру! Что значит жизнь какого-то недостойного Сновидца, когда у нас — сердце и душа их Народа?
— Ты сделал это? — спросил Бизонья Спина, широко раскрыв глаза. — Белая Шкура… Белая Мамонтовая Шкура? Средоточие их Силы? — Он судорожно сглотнул слюну и отступил на шаг. Все стали возбужденно переговариваться.
— Я взял ее! — воскликнул Вороний Ловчий. Радостный вопль рвался наружу из его горла. Радость вдыхала новые силы в его изможденное тело. — Они лишены теперь своего духа, смелости и воли. Думаете, теперь они выстоят против нас? Думаете, мой братец-глупышка со своими колдовскими штучками достоин править вами? Вот! Смотрите на человека, у которого есть настоящая Сила! Мой отец, Отец Солнце, сильнее Великой Тайны. Их главный тотем — в руках у нас… у меня!
— Но они же явятся сюда за этим! — воскликнул Бизонья Спина. Он пошел к Вороньему Ловчему, размахивая руками. Подбородок его трясся от страха и гнева. — Ты не должен был брать такую могучую…
Вороний Ловчий вцепился здоровой рукой в горло Бизоньей Спине. Ему пришлось для этого напрячь все свои иссякающие силы, но он сбил старика с ног. Его раненая рука безжизненно болталась и страшно болела. Но когда Бизонья Спина, задыхаясь, упал на землю, Вороний Ловчий опустился на него и придавил его горло коленом.
Перешептывания перешли в крики возмущения. Люди изумленно смотрели на него, в первое мгновение ошалев от увиденного. Потом все бросились к Вороньему Ловчему, как река, прорвавшая лед.
— Стойте! — закричал он, здоровой рукой расчищая себе дорогу, и, бросившись к Белой Шкуре, прикрыл ее своим телом.
Народ постепенно расступился. Все растерянно стояли, глядя, как Вороний Ловчий любовно поглаживает Шкуру. Он почувствовал Силу — и Сила эта отогнала бросившихся на него соплеменников.
— Да, вы чувствуете это, правда? Белая Шкура служит мне! Я — Сила Народа. Эта Шкура хранила Других — давала им Силу, — а теперь даст Силу Народу!
Обрубленная Ветвь, пробившись сквозь толпу, подковыляла к нему. Она остановилась, окинула глазами собравшихся соплеменников, затем поглядела на безжизненно лежащего на земле Бизонью Спину, что-то бормоча себе под нос. Когда она вновь взглянула на Вороньего Ловчего, его глаза сверкали.
— Вот как, — произнесла она. — Ты убил Бизонью Спину? А кто следующий? Четыре Зуба и я? Больше у тебя не найдется стариков, чтобы подраться с ними.
— У меня есть Сила, старуха! — Ярость наполнила его грудь. — Видишь Белую Шкуру? Она моя! Это дар Отца Солнца мне, его сыну. Ты знаешь, как я родился, старуха? Ты знаешь, что моей матерью овладел Отец Солнце, когда она шла вдоль Соленых Вод?
— Да, только это был не…
— И она родила двух сыновей и умерла в родах. — Он сам чувствовал, какая Сила таится в его словах. — Ни одной женщине не под силу родить сыновей Солнца и остаться в живых. Слишком велика была Сила. Поэтому я всегда все видел воочию! Я — новый путь Народа. Смотри, старая карга, видишь Белую Шкуру? Мы здесь, к югу от Ледника, и Отец Солнце даровал мне Силу, чтобы принести сюда Белую Шкуру. Отец Солнце испытывал меня, провел меня через голод и лишения. Он показал мне страх, и боль, и голод. А ныне он указал мне путь, чтобы стать во главе Народа!
— Ты убил Бизонью Спину! — закричала Обрубленная Ветвь, тыча в него кривым пальцем. — Ты нарушил мир среди Народа! В прошлый раз Волчий Сновидец отговорил нас, и мы не отлучили тебя от Народа. Но это… это уж слишком!
Он прищурился:
— Попробуй, женщина. Один шаг, и я убью тебя. Со мной Сила Белой Шкуры! Может, ты ее и не чувствуешь, но, когда она прикончит тебя, сразу поймешь! — Проникшись Силой Шкуры, он схватил старуху за костлявое запястье и так сжал его, что почувствовал, как сомкнулись друг с другом ее дряхлые кости. Ее истошный крик возбудил его. Он сдавил ее руку изо всех сил, кости треснули — и Обрубленная Ветвь истошно завизжала.
Он отпустил ее, брезгливо глядя, как она извивается в агонии у его ног. Холодная Сила исходила от него. Он скользил глазами по полным ужаса лицам соплеменников. Никто не отваживался посмотреть ему в глаза. Все отступали, испуганно вздыхая, качая головами.
Он опустился на землю, стараясь не шевелить сломанной рукой.
— Вот как вы приветствуете того, кто принес Белую Шкуру? Разве так встречают героев? Принесите мне поесть! Горячей печени, мяса пожирнее! Сейчас же! Или я убью старуху!
Зеленая Вода вышла из толпы и, не обращая на него никакого внимания, склонилась над Обрубленной Ветвью, пытаясь поднять ее с земли.
— Я не сказал, что она может уйти, — бросил на нее ледяной взгляд Вороний Ловчий.
— Я тебя не спрашиваю. — Зеленая Вода поглядела ему в глаза, и в ее взгляде была мощь, которой он прежде не встречал.
Он изо всех сил пнул Зеленую Воду ногой в бок.
Она потеряла равновесие и упала на руки. Когда она встала, ее глаза сверкали, как гранитные зернышки. Она яростно сжала челюсти.
«Я никогда не замечал, как она хороша. Может, она годится, чтобы согреть мое ложе, если Пляшущая Лиса откажется?» Он хмыкнул. Сколько времени не было у него стоящей бабы!
Он нагнулся и потянул Обрубленную Ветвь за ворот парки. Старуха жалобно ныла, потирая сломанную руку. Он по-прежнему не сводил глаз с Зеленой Воды.
— Садись, — приказал он и указал на землю перед ним. Она покачала головой. Он нагнулся и сзади схватил старуху за шею. Обрубленная Ветвь сжалась от страха. Зеленая Вода замерла. — Садись, — повторил Вороний Ловчий. Теперь его голос звучал помягче.
— Не делай этого! — воскликнула Бурая Ветвь, бросившись на Вороньего Ловчего с кулаками. — У тебя вместо головы моржовый пузырь! Думаешь, мы пойдем за таким олухом?
Он легко отшвырнул ее в сторону и, нагнувшись, поглядел в ее испещренное морщинами лицо.
— У вас нет выбора! — сказал он, коснувшись Шкуры. Затем он повернулся к Зеленой Воде:
— Я сказал — садись!
Встретившись с ним взглядом, Зеленая Вода опустилась на землю, скривив губы. Она не сводила с него глаз, ни одно его движение не ускользало от нее.