Люди войны
Шрифт:
Мичман Илья Гарин смотрел на монитор испытательного стенда, внимательно следя за потоком показаний. Предварительный осмотр не выявил опасности, и теперь процедура обследования стержня медленно ползла к середине, когда его должен будет сменить Марков. Добрынин находился в помещении ниж, изучая показания электронного микроскопа, проводящего детальный осмотр стержня №25, медленно опускаемого в рабочее положение.
Они работали на низкосортном морском реакторе КЛТ-40, построенном в качестве резервного для плавучей атомной электростанции «Академик Ломоносов», развернутой на Камчатке в 2016 году. Русские решили, что подвижная электростанция будет полезна в данном
40
Основой топлива для ядерных реакторов служит Уран-235, однако при изготовлении топлива природный уран претерпевает процесс обогащения с целью повысить содержание урана-235. При этом относительное содержание урана-234, как ещё более лёгкого изотопа, повышается в ещё большей степени. Хотя массовое содержание урана-234 остаётся на уровне сотых долей процента, его активность становится преобладающей. Поэтому обогащённый уран с санитарно-гигиенической точки зрения рассматривается как уран-234.
Добрынин спокойно проводил обычную рутинную процедуру проверки стержня № 25 на предмет любых признаков коррозии или дефектов. Стержень был установлен на испытательном стенде, в центре круга из двенадцати стержней реактора. Таким образом стержень, выступающий в качестве «запасного» в блоке из двадцати четырех стержней в реакторе «Кирова», теперь играл в «младшей лиге», будучи на самом деле стержнем № 13. Данный тестовый реактор производил десять или даже меньше процентов энергии силовой установки «Кирова», что позволяло безопасно изучить его на предмет аномалий в реальных условиях.
Марков подошел со сложенным журналом под мышкой и похлопал Гарина по плечу, занимая свое место у монитора.
— Илья, обед, — сказал он. — Когда закончишь, Добынин хочет сверить результаты.
— Опять графики и таблицы, — сказал Гарин. — А что мы вообще ищем, Марков?
— Не спрашивай. Просто следи за показаниями. Пусть у Добрынина голова болит.
— А она у него болит, — Гарин обернулся через плечо, глядя в длинный коридор за дверью. — Адмирал был здесь с ним все утро.
— Это все чертова инспекция, — сказал Марков. — Говорят, что Капустин ходит там везде в белых перчатках. Опрашивали многих членов экипажа, даже матросов.
— Повезло нам, что мы ничего не знаем, да? — Бодро сказал Гарин. — Что читаешь?
— Просто журнал, — он показал Гарину журнал, открытый на странице со статьей «Британцы вспоминают павших в не достигнутом «Согласии».
— Только давай следи за монитором. Журнал можно почитать в комнате отдыха.
— Иди поешь, Илья. Я прослежу за всем следующий час.
Это и в самом деле было надолго. Гарин направился по длинному коридору мимо контрольного центра, где работал Добрынин в столовую. Жуя бутерброд, он вдруг заметил, как освещение замигало. Он поднял глаза и заметил, как неоновая лампа засбоила, но не придал этому значения. Чуть больше часа спустя он закончил с чаем и направился обратно по коридору, просунув голову в контрольный центр и сказав Добрынину, что собирается сменить Маркова.
— Хорошо, Гарин. Как еда сегодня?
— Очень вкусно. Хороший черный хлеб, советую
— Да, но сначала нужно закончить с этими показаниями.
— Марков сказал, что вы хотели, чтобы я снова передал вам данные?
— Если будете так добры, товарищ Гарин.
Гарин посмотрел на часы.
— Цикл уже почти окончен. Проблемы?
— Мы об этом не узнаем, пока не получим все данные. Но уже можно начинать отключение. Двадцать пятый уже выведен, и изначальные двенадцать апостолов пока что спокойно молятся. Выводите оставшиеся двенадцать стержней и начинайте отключение. Марков может пойти перекурить.
— Так точно. Я иду прямо туда.
Гарин выскользнул в дверь и побежал к испытательному стенду, вставил свою ключ-карту и подождал, пока не загорелся зеленый индикатор. Он открыл дверь, отметив, что в зале погас свет.
— Марков, твоя очередь, — сказал он. — Хлеб сегодня ничего, но не раньше, чем мы проведем отключение. А мне потом еще два часа сопоставлять результаты.
Он вошел в контрольный центр, ощущая, что что-то не так. Затем он понял, что что-то действительно не так. Его пальто пропало. На пульте не было ничего, ни книги, которую он читал, ни кружки с чаем, ни ручек. Журнала Маркова тоже не было. Более того, исчезли кресла. Что за ерунда?
— Марков?
Гарин наклонился, чтобы посмотреть за монитор, но там никого не было. Да куда же он делся? Добрынина хватит удар, если он узнает, что Марков самовольно ушел с поста. Рядом с контрольным пунктом не было туалета, но, возможно, Марков выпил слишком много чая и был вынужден удалиться? Однако он мог понять отсутствие книг и журналов, но куда делись кресла? Добрынин с них шкуру спустит. Человек должен был отслеживать весь процесс процедуры технического обслуживания ядра. Гарин покачал головой и посмотрел на мониторы, испытав облегчение, когда не обнаружил никаких тревожных индикаторов.
Марков, вот идиот, подумал он. У него будут реальные проблемы, если я скажу Добрынину о том, что он ушел со своего поста. А что он сделал с креслами? Гарин протянул руку и включил последовательность полной остановки системы, глуша реактор. Еще одна секция из двенадцати стержней опустилась в активную зону, замедляя реакцию до незначительного уровня перед окончательным отключением.
Раздался сигнал селекторной связи. Он подошел и нажал кнопу.
— Говорит мичман Гарин, испытательный стенд.
— Гарин? Отправь ко мне Маркова с накопителем перед тем, как он уйдет на обед. — Это был Добрынин.
Гарин осмотрелся… Накопителя тоже не было.
— Товарищ лейтенант…. — Начал он. — Маркова здесь нет, и накопитель тоже исчез. Должно быть, он забрал его с собой. — Он терпеть не мог кого-то закладывать, но это нужно было сказать. — Его здесь не было, когда я пришел сменить его.
— Нет? Да я его в кипятке сварю!… Где он, это же никуда… Ладно, забудь. Просто завершай процедуру отключения. Я буду через несколько минут. Найду его — в унитазе утоплю!
— И еще… — Гарин стиснул зубы и сказал. — Кресла пропали. Оба. — Он ощутил себя полным дураком, но что еще он мог сказать?
— Кресла пропали?
Кресла пропали, накопитель пропал, куртки Гарина тоже не было на вешалке у стены, изчезли книги и журналы и даже кружка Маркова с чаем. Марков пропал без вести, и это был последний раз, когда его видел кто-либо на Земле.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ
«А если Завтра не настанет, если оно исчезнет неведомо куда? Если время остановится? И Вчера — то самое Вчера, где многие из нас сбились с пути, — вдруг окажется впереди, там, где мы ожидали увидеть завтрашний восход?»