Людоеды из Цаво
Шрифт:
Я находился в Цаво всего несколько дней, когда впервые услышал об этих зверях. Их видели неподалёку. Вскоре таинственно пропали два кули, и мне рассказали, что ночью львы утащили их из палатки и сожрали. Я не поверил этой истории. Я склонялся к тому, что эти бедняги стали жертвой своих же подлых товарищей. Они очень хорошо работали и скопили много рупий, поэтому я подумал, что какие-то мерзавцы убили их ради денег. Однако это подозрение очень быстро развеялось. Через три недели после моего прибытия меня подняли на рассвете и рассказали, что ночью одного из моих джемадаров[8], очень сильного сикха по имени Унган Сингх схватили в палатке, выволокли и съели.
Естественно, я, не теряя времени, обследовал место. Скоро я убедился, что этого человека действительно унёс лев. Львиные следы отчётливо виднелись на песке, а борозды от пяток жертвы указывали направление, в котором его уволокли.
Услышав эту жуткую историю, я тут же попытался выследить зверя. Меня сопровождал капитан Хаслем, который случайно оказался в Цаво. Впоследствии этот бедняга закончил свою жизнь самым трагическим образом. Мы легко обнаружили путь, которым следовал лев, поскольку он, кажется, несколько раз останавливался перед тем, как начать свою трапезу. Эти привалы обозначались лужами крови. Здесь лев потворствовал привычке людоедов лизать кожу, чтобы добраться до свежей крови. (Я убедился в существовании такой привычки позже, рассматривая два наполовину съеденных тела, которые мне удалось вырвать у льва. Местами на них не было кожи, а мясо выглядело сухим, как будто кровь была высосана.) Место, где было сожрано тело, представляло собой жуткую картину. Вся земля вокруг была покрыта кровью, костями и кусочками мяса. Но голова несчастного джемадара осталась нетронутой, за исключением отверстий от клыков, которые сделал лев, хватая жертву. Она лежала отдельно от других останков, и в широко раскрытых глазах застыл ужас. Место было изрядно истоптано. Подробный осмотр показал, что здесь было два льва, которые, вероятно, боролись за обладание телом. Это было самое отвратительное зрелище из всех, что я видел. Мы собрали все останки и засыпали их камнями, а голову с застывшими выпученными глазам, которые, казалось, всё время смотрят на нас, мы не закопали, а отнесли в лагерь для опознания.
Таким образом состоялось моё первое столкновение со львами-людоедами, и я тотчас поклялся, что не пожалею никаких сил, чтобы избавиться от такого соседства. Я не догадывался, какие трудности меня ждут, не предполагал, что я сам едва смогу избежать судьбы бедного Унгана Сингха.
Следующую ночь я провёл на дереве у палатки джемадара, надеясь, что львы вернутся за другими жертвами. Несколько перепуганных кули смотрели, как я лезу на свой насест и умоляли позволить им забраться на дерево со мной. Другие рабочие остались в палатках, но все двери были закрыты. У меня была винтовка 303 калибра и ружьё 12 калибра, один ствол которого был заряжен шарообразной пулей, а второй – слагом[9]. После того, как я заступил на своё дежурство, я услышал угрожающий рёв, который становился всё ближе и ближе. Этот рёв вселил в меня надежду, что удастся убить льва. Вскоре он затих, поскольку львы всегда выслеживают свою добычу в полной тишине. Но тут же раздался громкий шум и яростные крики из другого лагеря, который стоял в полумиле от нас. Затем мы узнали, что львы нашли себе жертву там, и больше этой ночью мы их не видели и не слышали.
Утром я обнаружил, что один из львов пробрался в палатку в лагере на конечной станции, откуда мы и слышали шум, и унёс беднягу, который там спал. Поэтому ночью я занял позицию на подходящем дереве возле этой палатки. Мне совсем не нравилось идти полмили после наступления темноты, но я чувствовал себя в некоторой безопасности, поскольку позади меня шёл слуга с фонарём. А за ним следовал другой слуга, ведущий козу. Я привязал козу к дереву в надежде, что лев попытается схватить его вместо кули. После того, как я встал на караул, заморосил дождик, и скоро я весь промок и окоченел. Однако я не оставлял свой неудобный пост, надеясь сделать удачный выстрел. Я хорошо помню чувство бессилия и разочарования, которое я испытал, когда примерно в полночь услышал в стороне душераздирающие крики и вопли. Я понял, что людоеды снова меня обошли и схватили ещё одну жертву.
В то время лагеря для рабочих находились на большом расстоянии друг от друга, и львы могли действовать на протяжении восьми миль с каждого берега Цаво. Их тактика заключалась в том, чтобы каждую ночь проникать в разные лагеря, поэтому было очень сложно им противодействовать. Казалось, они обладают сверхъестественной способностью предугадывать наши замыслы. Независимо от того, в каком месте мы их ждали, они всегда избегали его и хватали жертву в другом лагере. Дневная же охота в таких густых зарослях, которые нас окружали, была чрезвычайно утомительным и безрассудным предприятием. В непроходимых джунглях вокруг Цаво животное имело преимущество против охотника, как бы осторожен тот ни был. В самый ответственный момент любой треск сухой ветки мог прозвучать для животного сигналом тревоги. Всё же я не терял надежды, что однажды найду львиное логово, поэтому посвящал всё своё свободное время исследованию подлеска. Много раз, пытаясь продраться через заросли, я застревал в колючках «подожди минутку» и выбирался из их когтей только с помощью слуги, который нёс оружие. Часто мне удавалось проследить путь львов к реке, но они при отступлении к убежищу будто нарочно выбирали каменистую почву, и я терял след.
В утешение скажу, что на ранней стадии борьбы львам не всегда удавалось поймать человека к своему ночному ужину. Пару раз происходили забавные случаи, и они разряжали то напряжение, в котором мы находились. Первый случай произошёл с предприимчивом банья (индийским торговцем), который однажды ночью ехал на осле. Неожиданно выпрыгнувший лев свалил и человека, и животное. Осёл был тяжело ранен, и лев собрался схватить торговца, но каким-то образом его лапы запутались в верёвке, которой к шее осла были привязаны пустые жестянки. Когда он задёргал лапами, чтобы освободиться, жестянки произвели такой грохот, что лев испугался, развернулся и удрал в заросли. Перепуганный банья быстро залез на ближайшее дерево, где и просидел, трясясь от страха, остаток ночи.
Вскоре после этого эпизода похожее чудесное спасение пережил грек-поставщик Фемистокл Паппадимитрини. Однажды ночью он мирно спал в своей палатке. Лев ворвался в палатку, схватил матрас, на котором спал грек, и потащил его прочь. Несмотря на столь грубое пробуждение, грек совершенно не пострадал и не понёс никакого ущерба, кроме того, что перепугался. Тем не менее, этот человек вскоре встретил печальный конец. Он купил скот в районе Килиманджаро, а, возвращаясь, хотел проехать кратчайшим путём до железной дороги и умер от жажды.
В другом случае четырнадцать кули спали в большой палатке и были разбужены запрыгнувшим в неё львом. Зверь приземлился на плечо одного из кули, тяжёло ранив его. Но вместо того, чтобы схватить человека, он в спешке вцепился в мешок с рисом и унёс его. Когда лев осознал свою ошибку, он с отвращением бросил мешок недалеко от лагеря.
Но эти промахи людоеды совершали только в самом начале. Позднее, как будет видно, они перестали чего-либо бояться и относились к людям исключительно как к еде. Если они намечали какого-то человека в жертву, ничто не могло защитить его, даже если он находился за ограждением, или внутри закрытой палатки, или сидел у ярко пылающего костра. Крики, выстрелы, горящие головни как будто бы вызывали у львов только насмешку.
Паттерсон возле своей палатки
Глава III
Нападение на товарный вагон
Всё это время моя собственная палатка стояла на открытой поляне, ничем не защищённая. Однажды, когда у меня ночевал врач доктор Роуз, мы примерно в полночь проснулись от того, что кто-то дёргает за верёвки палатки. Выйдя с фонарём, мы ничего не обнаружили. На рассвете мы увидели следы льва, и я подумал, что кто-то из нас ночью был на волосок от смерти. Предупреждённый этим случаем, я решил переселиться в другое жилище. Только что в Цаво для медицинского осмотра района приехал доктор Брок, и мы объединёнными усилиями построили хижину из веток и пальмовых листьев. Она стояла на восточном берегу реки, близко к старой караванной дороге в Уганду. Вокруг хижины была сооружена бома, или ограда из колючего кустарника, семидесяти ярдов в диаметре, крепкая, высокая и плотная. Наши слуги тоже жили внутри ограды, где на протяжении всей ночи поддерживался яркий костёр. Обычно по вечерам я и доктор Брок в поисках прохлады сидели на веранде у хижины. Но у нас не хватало хладнокровия читать или писать, поскольку мы ждали, что лев вот-вот перепрыгнет через бому и раньше, чем мы что-то осознаем, окажется перед нами. Поэтому мы держали винтовки поблизости и постоянно с тревогой вглядывались в чернильную тьму вокруг костра. Пару раз на утро мы обнаруживали, что львы подходили совсем близко к ограждению, но, к счастью, так и не сумели пробраться внутрь.