Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля!

Focsker

Скорее всего, начнёт он максимально тихо. Законной супруги, наследника или брата, способного перенять владения у меня, нет (Мидчел не в счёт). Заказное убийство под прикрытием мести одной из семей, приговорённых короной к изгнанию, отлично подходило для маскировки своих интересов. К тому же у меня в верных слугах разве что Гидеон и его сын Блюмонд. Двоюродному брату алхимиков я не доверял точно так же, как и магу Мэдэсу, поступившему на мою службу после трагических обстоятельств, произошедших с его господином.

Итог: полное отсутствие союзников в рядах обычной пехоты оставляет меня без шанса нанять пригодную для служения стражу.

Вариантом для найма становятся люди рыжего герцога Вильгельма, но с ними, как и с любыми другими уличными бродягами, возможны осечки. Подкуп, шантаж, угрозы или обычный для этого мира сговор двух верховных аристократов могли досрочно завершить мою историю.

— Людвиг, графу не выстоять перед натиском герцога. Он обязательно придёт за тем, что «его по праву». Через месяц при помощи убийц или через год с претензией и целой армией — рано или поздно он явится за тобой, — в тот же день за вечерними магическими опытами, не в силах сконцентрироваться на работе, заявляет Барель, отчего в уме моём лишь прибавляется решимости и уверенности в следующем действии.

Отложив в сторонку острый магический скальпель, созданный мною при помощи алхимии, пользуясь разжимом, раздвигаю рёбра пойманного и убитого накануне в моих землях преступника. Тяжести его грехов хватило бы и на пятёрку смертных приговоров, оттого участью его и стало кое-что похлеще простой смерти.

Мужчина уже как час был мёртв. Испытав на нём Искру, в очередной раз столкнулся с эффектом уничтожения души, после его добили алхимические препараты, что, по идее Гидеона, должны были даровать ему вечную жизнь, но не даровали.

Взяв в руку успевшее остыть сердце, запускаю в него сначала ману, а после наблюдаю, как мой личный золотистый поток вливается в человеческий орган. Удар, ещё удар. Мозг подопытного уже давно мёртв, кислородное голодание прикончило его, а вот при замещении магии трупа своей собственной силой источник подопытного оживал, сердце вновь начинало биться, но существо было без сознания и не вставало. Не получался из меня некромант.

Недовольство очередным проваленным опытом бьёт по моему подзаебавшемуся за сутки уму. Кулак сжимается, а прыснувшие во все стороны ошмётки сердца разлетаются по нашим с Барелем чистеньким халатам.

— Драка неизбежна, а значит, и бить мы будем первыми, — по щелчку пальцев очистив себя от крови покойника, коротко ответил я алхимику.

Глава 28

Двумя неделями позже.

Сабранское Герцогство. Дикий лес Силезии.

Лёгким уверенным галопом вороной конь Клавдия Сабрана следовал за лучшими мастерами-следопытами, сопровождавшими уважаемого герцога, его сына и жену на праздничной охоте. Тяжёлая неурожайная осень, дождливая холодная зима, а за ней и голодная весна сильно истощили запасы новоиспечённого герцога. Население его края с неимоверной скоростью беднело, всё чаще старосты вместо еды, меди, серебра да золота предпочитали платить оброк своими детьми. Здоровые женщины, мужчины с его земель, пухнув с голода, добровольно отправлялись на невольничьи рынки, свободой своей спасая положение деревни.

Но что Сабрану до бед неспособной позаботиться о себе черни? Волновало его совсем иное… Продавать кому-то другому селян означало ещё сильнее уменьшать численность пригодного для пахоты населения, что само собой говорило о будущей, ещё более низкой выплате налога.

Многочисленное войско, которое Сабран содержал ради возможности оставаться на одном уровнем с тремя другими герцогами, неуклонно уменьшалось. Его значимость как аристократа в глазах соседних королевств постепенно уменьшалась, а в самом Кардагране кто-то и вовсе осмелился распускать о нём дурные слухи.

Двигаясь за следопытами по кровавому следу, оставшемуся от поражённого стрелой оленя, Клавдий с каждым шагом своего коня всё сильнее пропитывался злобой к высокомерной выскочке Людвигу Мидчелу, а также прилюдно осмеявшему его Альфонсо Кардаграну. Как мог король так нелестно отзываться о том, кто вместо плодородных земель, положенных ему за доблесть в бою, получил лишь выжженные хутора, толпы бандитов в своих лесах да высокие налоги?! Пусть титул герцога и компенсировал часть тягот, но точно не позволял королю вот так по-свински осмеивать его. Да ещё и перед кем? Перед каким-то безродным дерзким дворовым псом, что за неимением войска сам, как последняя глупая гончая, безрассудно кидается в бой.

Первый раз, когда наглец осмелился ему перечить и отказался от вассалитета, он ещё мог простить глупого лорда, да и сам Кардагран, испытывавший к Людвигу симпатию за помощь в убийстве короля Клера не позволил бы обидеть негодяя. Но сейчас, когда сам король решил отобрать у него, герцога, земли и как свои передать их какому-то новоиспечённому графу… Немыслимо. Никто не имеет права забирать подаренное, никто не смеет так поступать с высшими аристократами, никто, включая самого короля.

С Людвигом нужно было что-то делать. Амбициозный торговый проныра вытягивал из соседних лордов все соки, наживаясь на чужих слабостях, перетягивал из Сабранского герцогства всех способных торговцев. Попутно пользуясь симпатиями герцога Вильгельма Эльда, даже войско для собственной защиты не собирал. Зажравшийся подонок почти не платил налоги, обжился парой-тройкой алхимиков и жил себе припеваючи под покровительством чужого войска. В то же время, когда другие, собирая с миру по нитке, создавали для королевства безопасность, едва умудряясь поддерживать численность войска.

Беспечный выродок бесил его одним лишь своим существованием, но Клавдий всё же мог сказать мальчишке спасибо… за Безымянный.

Быстро образовавшийся из двух деревень город удачно располагался неподалёку от реки, что позволяло его жителям кое-как восполнять запасы провианта. Также, по слухам, доносившимся до герцога, в Безымянном процветало кузнечное, портное, а также алхимическое дело. Даже церковники двух совершенно разных конфессий, всегда соперничавшие между собой, в Безымянном смогли достигнуть неких договорённостей, объединив два храма под одной крышей.

Безумие… Но Клавдию оно пришлось по вкусу.

Перед тем как отдать приказ убрать с его пути Людвига, Сабрану предстояло отгулять трёхдневное пиршество по случаю обручения его сына со старшей и единственной дочерью герцога из соседнего королевства. Отдавать приказ на убийство в день обручение являлось дурной приметой. Тем более, когда союз двух герцогств, а также коварство Клавдия, коим тот так гордился, могли помочь Сабрану не только переступит через мёртвые тела трёх других герцогов, но и, вполне возможно, занять трон самого Альфонсо.