Люпофь. Email-роман.
Шрифт:
Спи, набирайся сил.
Целую крепко и сладко своими распухшими от поцелуев губами!
А. А. Д.
Моему Лёшеньке, 5 мая, 20–36 (Я что, бессердечная, что ли?!)
Лёша! Милый! Я соскучилась по тебе, очень-очень! Я СОСКУЧИЛАСЬ! Души в тебе не чаю! Думаю, думаю, думаю… и так в энной степени!!! Сладкий ты мой! Ты уж там сбереги для меня самый лакомый кусочек себя (???) до завтра!
Слушай, я тут взялась перечитать твои рассказы, дошла до «Собачьей жизни» и так расплакалась — весь мой защитный цинизм рухнул,
Хорошо, что ты у меня есть — подумаю, и душа снова лучится! Ты у меня есть — мой Лёшка! Думаю только о тебе! Люблю больше жизни!!!
Твоя слезоточивая.
Моей Алине, 5 мая, 23–08 (А я что, лысый, что ли???)
Алина, а я что, лысый, что ли??? А я разве не соскучился???!!! Да соскучился!!! Ой как соскучился!!!
Ох как ты мне нравишься своим перебарыванием своего возрастного и воспитанного (взращенного) цинизма и пофигизма. Плачь, радость моя, плачь — и над Достоевским, и над Домашневым (эк я ввернул — тонко?), и над другими барановскими писателями (ты хоть в курсе, что в Баранове есть профписательская организация человек в сорок?)…
А вообще — Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
Знаю, что сейчас сидишь и ждёшь ответа (как сто соловьёв ждут красного лета!), но вот, уж прости, родная, тут надо три важных мэйла составить и отослать (два уже сделал), так что минут через 10 и встретимся.
До побаченя, коханая!
Лёша.
Моему Лёшеньке, 6 мая, 0-17 (Прозревай побыстрей!)
Помедленнее, кони… Всех, кем гордиться можно в сегодняшней барановской литературе, по пальцам можно пересчитать: ты да поэт Александр Телятников, остальные — писпланктон. Я практически всех их пыталась читать (недавно, ты же знаешь, толстенный сборник «Барановский писатель: XXI век» вышел) — одна головная боль! Я даже подумала (это комплимент тебе): как хорошо, что ты не член (прости, Васька!) их писсоюза!
А к вопросу о цинизме… Ты же вообще не видел, как я плачу — вот бы ты узнал, какая я настоящая: ранимая, романтичная, нежная, добрая, сопричастная, чуткая, тонкая… Ой, ой, ой! Сантименты одолевают. Ведь никто меня не знает! Ты-то хоть узнай да оцени! У тебя душа золотая, ты же любить можешь так, как никто, быть может, не умеет! Ты даже не представляешь себе — какая я ОСОБЕННАЯ и насколько глубоко всё чувствую. Это я тебе исповедуюсь, так сказать, душу на ночь изливаю! Во мне цинизма ровно столько, сколько в асфальте оттенков белого! Я другая! Кричу, заявляю об этом здесь и сейчас! Ты должен это разглядеть-расшифровать! Писатель ты мой, надеюсь, когда я появлюсь в твоём творении — то буду настоящей, а не такой, какой многие меня представляют!
Твой ангелочек.
Моему Лёшеньке, 6 мая, 23–18 (Сегодня я была в раю)
Любовь моя! Я сегодня побывала на седьмом небе! Ты был таким нежным, страстным, чутким, ласковым, ну просто замечательным! Дари мне свою жизнь, моя давно уже твоя! Я в твоей власти, я принадлежу только тебе!
Спасибо!
Устала очень. Иду спать, конечно, с мыслью о тебе! У нас сегодня форс-мажорные обстоятельства с выходом в Инет. Не знаю, когда ты выглянешь, поэтому желаю тебе спокойной ночи
Отключаюсь. Завтра с утра прочитаю твой ответ.
Скучаю! Люблю! Жду!
Твоя сладенькая.
Моей Алине, 6 мая, 23–45 (Я тоже!)
Я тоже, радость моя! (В смысле — был на седьмом небе!)
Взаимно! (В смысле — скучаю, люблю, жду!)
Спы, спы и спы — до самого утра и со сладкими сновидениями.
Целую!
Твой бог.
P. S. Пересылаю тебе пару срамных фоток из Инета — как пример «причёсок» для Матрёны. Посмотри, прими к сведению и сразу сотри с диска. А то опарафинишься перед братом.
Моему Лёшеньке, 7 мая, 9-00 (О кудряшках)
Ну Лёшка, ну шкодник! Такими фотками бесстыжими свой комп мучаешь! Краской (почти) залилась, когда одним глазком глянула! Причёски милые, но очень неудобные и дискомфортные. Одно дело разок попозировать перед камерой с такой интим-шевелюрой и пережить завтрашний нестерпимый зуд в ентом месте, другое дело — 5 раз в неделю корректировать сие произведение искусства и мучиться от, пардон, щетины, покраснения, раздражения и (опять пардон!) почесухи! Ладно, чего это я с пеной у рта доказываю неудобство данного парикмахерского продукта, будто тебе эту стрижку делать! И всё же за просвещение благодарю! Твой вкус мне теперь понятен!
Сегодня вечером — «ФЗ» (мне, правда, было так приятно, что ты об этом вспомнил!). Встретимся после 23–00. Ты уж извини, но приду на свидание просто подстриженной коротко ТАМ — как всегда, без всяких новомодных прибамбасов! Цалую тебя в ТВОЮ ПРИЧЁСКУ (вернее — Васину)!
P. S. «Ноттинг Хилл» просмотрела: милая мелодрама с чувством юмора!
Твоя некудрявая.
Моей Алине, 7 мая, 23–56 (Опять облом!)
Алина, опять не могу дождаться ответа. Сегодня уж точно не буду потом ещё выглядывать в веб-форточку за ради не зная чего.
По поводу «причёски» и «кудряшек»: вспомнил классическое фото обнажённой Бриджит Бардо — нашёл в Инете и высылаю. Это ли не образец для подражания!!!???
Не целую! Не соскучился! Не… Ладно, на этом остановлюсь. Может, у тебя чего случилось…
Следующий мэйл будет ласковей. Ку-ку!
Алексей.
Моему Лёшеньке, 8 мая, 10–45 (Скучаю и скулю!)
Доброе утро, свет мой в окошке! И как же это так получилось, что мы вчера не поняли друг друга. Ты написал, что следующий мэйл будет ласковее, и я стала ждать этот ЛАСКОВЫЙ. А ты тем временем (как я потом уже поняла!) ждал моего ответа.
Ладно, к чёрту занудство и голых неприличных тёток на ночь (прошу тебя — не шли мне больше этих, пардон, потасканных баб!).
Если ты вчера не целовал меня перед сном и не скучал (как сам написал!), то я скулила от тоски по тебе и изнывала без твоих сладких поцелуев! И сейчас скулю и изнываю — скорей бы тебя увидеть и пожить несколько часов НАСТОЯЩЕЙ жизнью!
Я тебя очень сильно люблю, строгий и требовательный ты мой!
Твоя девочка.
Моей Алине, 8 мая, 12–59 (Ласковое)