Люпофь. Email-роман.
Шрифт:
1) Алина, поправимо всё, кроме смерти! Главное, начав делать глупости — не продолжать их делать и не усугублять ситуацию. Из любой ситуации есть выход. Особенно, если люди разумные, мыслящие и понимающие, что жизнь у них одна, ошибок не избежать, но любую ошибку всегда можно исправить. Было бы желание и мозги. Зачем об этом (жизни) мечтать, когда можно просто жить??!
2) Само собой. Но хотелось бы (твой слог!) обнимать и целовать тебя живую, ТЕЛЕСНУЮ, а не в мечтах. Это же глупо. В мечтах, если бы я тебя ПОТЕРЯЛ НЕПОПРАВИМО (зри начало пункта 1-го).
3) На огороде я был до 18–00, начали
Алексей.
Алёше, 8 августа, 23–43 (Два пера)
1. Работа — это и есть огород. Так что на этот вопрос ты уж ответил.
2. Да, я тоже пожалела об одном. Надо было ванну твою нам вместе опробовать!
Я.
Алине, 8 августа, 23–51 (Ещё не вечер…)
Алинка, насчёт ванны — ещё не вечер: какие наши годы! Всё — впереди!
Только вот смущает в этом плане, что все мои РАЗУМНЫЕ СЛОВА просвистели мимо твоего внимания и души… Хрустно, друх мой, хрустно!
А.
Алёше, 9 августа, 0-13 (Важное дело)
Лёша! Давай поговорим-пообщаемся завтра. Мать ждёт звонка (от загулявшего моего братика), поэтому телефон занимать нежелательно. К тому же я читаю НАШИ мэйлы, которых аж 252 (обалдеть!) страницы (а я пока на 20-ой, как и подобает моему юному возрасту).
Лады? Не обижайся за сухость — просто я разрываюсь на части: и с тобой переписываться, и НАС читать.
Спокойной ночи. Ныряю в НАШИ истории. Как замечательно, что ты их выстроил и распечатал!
Дымка.
Алёше, 9 августа, 23–52 (Сумбурное)
Лёша! В наших мэйлах мы успели прожить жизнь за сотню влюблённых людей на этой планете!!! У нас с тобой НЕПОВТОРИМАЯ, ВСЕОБЪЕМЛЮЩАЯ и ВСЕПОГЛОЩАЮЩАЯ любовь!
(Если хочешь придушить меня — сделай это завтра!)
Спокойной ночи!
(Не отказываюсь ни от одного слова из моих мэйлов!)
Алинка.
Алёше, 10 августа, 20–04 (Вопрос)
Лёша! Чего делаешь, думаешь? Вообще, как твои дела?
Алина.
Алине, 10 августа, 23–07 (Жалею)
Занимаюсь я онанизмом. Конечно, образно говоря. А именно: сижу, думаю и страшно жалею, что так быстро и решительно в своё время выбрал между Олей (с которой был вполне счастлив) и тобой.
Видимо, был я страшный и не совсем циничный дурак!
Алексей.
Алёше, 10 августа, 23–50 (Ответ)
МеждуАлине, 10 августа, 23–57 (Удачного полёта)
Летай!
Алёше, 11 августа, 0-06 (Разночтения)
Алексей, не глупи! Вопрос ваще-то предназначался тебе, как и выбор: Оля или я — озеро или небо, плыть или летать…
Алина.
Алине, 11 августа, 0-17 (??????)
Алина, ты уже чего-то совсем чудить начинаешь. Какие могут быть вопросы ко мне????? В январе я ВЫБРАЛ ТЕБЯ, безжалостно и жестоко унизив, обидев и оскорбив своим поведением Олю. Уж не знаю, глубину или высоту выбрал, но я ВЫБОР сделал. О чём, повторяю, вероятно, стоит пожалеть…
Перестань, пожалуйста, опоэтизировать своё ужасное и в чём-то, уж прости, блядское поведение!
Алексей.
Алёше, 16 августа, 16–00 (Белый флаг)
Лёша, Лёшка! Давай мириться! Я задыхаюсь без твоего воздуха. Я сама (как это было всегда) иду к тебе с повинной. Почему ты со мной не здороваешься? Со всеми, кроме меня. Люди, между которыми было и есть так много, разве так они платят друг другу за счастье? Так они благодарят?
Лёшенька, ты не выходишь у меня из головы и сердца. Я не прошу остаться друзьями (хотя очень-очень хочу!), знаю, что не могу требовать, но давай — хотя бы приятелями. Я прошу, умоляю… Позволь мне, разреши быть хоть на миллиметр ближе! Неужели я для тебя пустое место?
Думаю о тебе чаще, чем ты можешь себе представить…
Я протягиваю тебе руку, возьми её, ПОЖАЛУЙСТА…
Алинка.
Алине, 17 августа, 17–00 (Без темы)
Алина, меня больше всего поражает, почему ты не понимаешь, что мне БОЛЬНО от того, что ты МЕНЯ БРОСИЛА, что ты С ДРУГИМ, что ты с НИМ СЧАСТЛИВА? Не укладывается это в моей голове. Эгоизм какой-то в концентрированном виде.
Алексей.
Алине, 18 августа, 0-17 (Очень важное послание!)
Алина, Алинка, Дымка моя!
Может, это последнее моё послание к тебе — отнесись к нему более чем серьёзно. Я устал. Вчера после нашего дурацкого разговора-конфликта на Набережной сердце у меня опять прихватило, еле дошёл до дома, целый час отлёживался с валидолом под языком. И думал: ну вот, старый дурак, так и умрёшь-скопытишься от любви!
Короче, как говорил Говорухин: так жить нельзя! Слава Богу, здорово помогает мне сейчас Мураками: читаю взахлёб его роман «Хроники Заводной Птицы» — эта штука посильнее «Волхва» будет, и очень-очень много чего дельного черпаю я из этой необъятной книги для себя, для НАШЕЙ ситуации, вообще для жизни…