Люс-а-гард
Шрифт:
— Да я и пальцем не прикоснусь к леди Мэри! — довольно неубедительно вскричал лорд Блокхед.
— Только четыре женщины из находящихся в замке настолько привыкли к парчовым манжетам, что не снимут их, идя на преступление, — сказала Люс. — Покажите ваши манжеты, леди Мэри и леди Алиса!
— Ну! — зарычал сэр Арчибальд.
— Парчовые, — заметила леди Кэтрин. — И у меня тоже. Но меня той ночью в Блокхед-холле не было. Я приехала только днем.
— Я не виновата! — завопила леди Мэри. — Вы на меня напраслину возводите, супруг мой!
— Леди Алиса, поклянись на распятии,
Леди Алиса встала, протянула руку к висящему на стене деревянному распятию, но не сказала ни слова.
— Клянись! — закричали уже оба лорда, а молчавший, как статуя, юный поэт зажал себе руками уши. Все это было для него невыносимо.
— Значит, леди Мэри ночью вставала и куда-то выходила, — подвела итог Люс. — Мне пришлось случайно услышать разговор этих двух леди. Одна из них действительно проявляет большой интерес к лорду Блокхеду…
Тут леди Мэри и леди Алиса, выскочив из-за стола, упали в ноги Люс.
— Вы губите нас! — укоризненно обратилась к ней леди Алиса. — Да, леди Мэри ненадолго выходила из спальни. Но я клянусь, что она не виновата в смерти леди Лауры! Клянусь на распятии!
— Вы знаете, где она была? — спросила Люс.
— Да, знаю.
— Скажите. И поклянитесь!
— Она всего-навсего была в оконной амбразуре, возле открытого окна, на подоконнике! Клянусь на распятии!
— В оконной амбразуре? — заподозрив неладное, переспросила Люс. — А что же это за окно?
— Это одно из двух окон коридора, который соединяет южное и западное крыло замка, — твердо сказала леди Алиса. — Мэри, поклянись на распятии, что ты была всего лишь у открытого окна!
— Клянусь — я была у того окна! — подтвердила леди Мэри. — Мне стало душно, я вышла подышать воздухом…
— И находились там довольно долго? — уже понимая, в чем заключается алиби леди Мэри, поинтересовалась Люс.
— Ну да, довольно долго!
— И амбразура была настолько глубока, что даже если бы там стояли или сидели на подоконнике два человека, из коридора их бы никто не приметил?
— Да, настолько глубока, — сказала леди Мэри.
— Ваше счастье, леди, что вы приятно провели время в этой амбразуре… — Люс вспомнила, как братец Тук крался по коридору, выставив вперед рукоять меча, и ей стало весело. — Сэр Арчибальд, у меня есть доказательства невинности вашей супруги. В замке провел ночь один монах из соседней обители. Он видел леди, и при необходимости он ее опознает. Я только и вообразить не могла, что это окажется леди Мэри.
— Видел?! — ахнули обе проказницы.
— Видел и слышал, — безжалостно подтвердила Люс. — Итак, что получается? Леди Мэри преступления не совершала. Леди Алиса тоже — она ждала леди Мэри в спальне… или у дверей спальни…
Люс подумала, что леди Алиса могла быть еще ближе к треклятой оконной амбразуре. Должен же был кто-то стоять на часах, пока супруга крестоносца добывала ему будущего наследника! И еще Люс решила позднее допытаться у обеих леди, кто оказался случайным счастливчиком.
— Леди Гвендолен тоже не стала бы убивать леди Лауру, — продолжала Люс. — Насколько я
— Это уж точно! — добавил лорд.
— Согласитесь, сэр Эдгар, что леди Гвендолен живет в Блокхед-холле только из вашей милости, и вскоре вы постараетесь отправить ее куда-нибудь подальше? — вполне любезно спросила Люс.
— Чем дальше — тем лучше, — подтвердил лорд. — Но к чему ты клонишь?
— Получается, что единственная женщина, которая могла отравить леди Лауру — это леди Кэтрин. Или же это — вы сами… добрый сэр!
Люс указала рукой на леди Кэтрин. Та вскочила.
— Да, эта женщина! — повторила Люс. — Она подлила леди в ночное питье отравы! Кувшинчик, в котором была отрава, должно быть, до сих пор лежит в каморке возле конюшни, где эта леди пряталась. Пусть слуги сходят и найдут его! И пусть ученые монахи посмотрят, что осталось в кувшинчике, и скажут, какой это был яд! И когда ты убедишься в ее вине, то отпустишь мою сестру!
— Сперва я велю своим людям пристрелить тебя, как бешеную собаку! — рявкнул лорд Блокхед.
Услышав это ласковое обещание, Мэй соскочила со стола и сделала два неуловимых пасса руками перед носами подскочивших к ней стражников. Обалдевшие стражники шарахнулись, а Мэй скользнула между ними и как будто растаяла.
— Пусть стреляют! — гордо сказала Люс. — Все равно твой брат знает правду! А брата ты не пристрелишь!
Леди Кэтрин улыбнулась так, что судьба юного лорда обозначилась перед внутренним взором Люс, как на ладони…
— Разве ты не слышишь, благородный лорд, что на меня клевещут? — громко спросила эта весьма хладнокровная леди. — Почему же лучники еще не стреляют?
— Молодцы, а ну, пристрелите-ка… — скомандовал было сэр Эдгар и вдруг захрипел, а все в трапезной увидели, что его шею захватила сзади сильная рука, затянутая в черный лоснящийся бархат. Другая же рука приставила к ямочке между ключицами нож и нежно нажала.
Тонкая струйка крови потекла по нарядному сюрко лорда.
— Если будет спущена хоть одна тетива, то вашему лорду — конец! — врубившись в ситуацию, воскликнула Люс. — Лорд Блокхед, если ты согласен вести переговоры, кивни, как сможешь. Эй, ты, рыжий! Один шаг к лорду — и кинжал войдет на дюйм! Два шага — на два дюйма! И так далее.
Лорд с грехом пополам кивнул.
— Слушай меня внимательно, дважды повторять не стану. Вот эта женщина узнала, что в Блокхед-холл привезли иноземку, которая знает только свой сарацинский язык, и переполошилась, что лорд может сделать ее своей любовницей, а то и женой. Ведь никто не мог понять, что представляет собой Марианна. А вдруг она — знатная леди? Тогда эта женщина, которая мерит всех по своей мерке, решила, что Марианна страстно захочет стать леди и хозяйкой Блокхед-холла. А у нее, видимо, были основания надеяться, что в случае смерти леди Лауры супругой высокородного лорда станет именно она. Возможно, ей-то лорд Блокхед и подарил фамильный перстень. Я не удивлюсь, если он сейчас валяется под столом, и никто не захочет признать его своим… Лорд Блокхед, вы не возражаете? Я логично рассуждаю?