Люся, которая всех бесила
Шрифт:
— Я больше не пью, — отказался он язвительно.
Ну еще бы.
Пожав плечами, она открутила крышку и взялась за вилку.
— И почему так долго не заживает?
Люся, увлеченная макаронами, не сразу поняла, о чем это он.
Ах да.
Нога.
— Фактически она зажила, — ответила она с набитым ртом. — Практически — все еще болит. Мой психолог считает, что это психосоматическое.
— Что за фигня?
Люся прожевала, отпила из бутылки и почувствовала себя почти человеком. Пусть всякие маньяки идут лесом.
— Вроде как
— Для этого тебе хватает черной помады, — хмыкнул он, а потом нахмурился: — У меня нет никаких данных о твоем психологе.
— Он онлайновый.
— И вы с ним обсуждали твою видовую принадлежность?
— Конечно, — удивилась Люся, — детские травмы, юношеские переживания. Маленькой я боялась, что так и останусь в своей архаичной форме, не смогу вернуться в человека. В юности мне было очень стремно из-за всех стереотипов. Ну знаешь… поцеловать лягушку, — как всегда, ей тяжело давалась табуированная тема, и Люся запнулась. — Типа ты такая дура сидишь на болоте со стрелой во рту…
Она замолчала, увидев наконец, каким хищным стал взгляд Ветрова:
— Вот черт.
— Скинь мне все данные своего психолога, — коротко бросил он. — Блин, Люся!
— Ага.
Ветров уже привычно расстелил себе на диване, самостоятельно достав белье из перевернутой кладовки.
Бардак вокруг царил адский.
Люся все медлила, будто спальня была за тридевять земель от дивана.
Стояла на пороге гостиной, разглядывая, как Ветров снимает часы, ставит мобильник на зарядку. Его волосы были влажными после душа, и резкий запах мужского дезодоранта ощущался лишним в этой квартире.
Чуть красивее обезьяны, вынуждена была признать она, хоть это противоречило Люсиному принципу не шеймить людей за внешность.
Ну правда же!
Почти сросшиеся брови, маленькие узкие глаза, кривой рот, коренастая невысокая фигура.
Он не обращал на нее никакого внимания, как будто это было в порядке вещей — топтаться на пороге и бесцеремонно таращиться на человека.
Щелкнул выключателем, улегся на диван, аккуратно накрывшись одеялом, сложил руки на груди и закрыл глаза.
— И чего тебя вообще потянуло в видовую полицию? — спросила Люся.
Свет горел только в ее спальне, и яркий прямоугольник из темноты казался неестественно белым.
Как будто операционная.
И откуда такие странные ассоциации?
— Из-за одной стервы, — не открывая глаз, сонно сказал Ветров.
— А я тут при чем?
— А ты тут при чем? Я говорю о той мерзавке, к которой я тогда ехал.
Люся как-то сразу поняла, когда «тогда».
ДТП в состоянии алкогольного.
— Та девушка, к которой ты мчался, — припомнила она, — лада. Неожиданный выбор для студента-марена.
— Не то слово, — согласился он спокойно. — Все воспевают лад — ах, они такие одухотворенные. Мечтают
— Да ладно преувеличивать, — фыркнула Люся, — ни разу не встречала человека, который хорошо бы отзывался о своих бывших.
— Она была одержима желанием выскочить побыстрее замуж, а я вообще не собирался жениться. Случайно вляпался в эти отношения, думал — ничего серьезного, мало ли с кем ты спишь в двадцать лет.
— Вот дурак, — она пораженно покачала головой, — лада тебе не ярилка, с ладами нельзя просто спать. Это чревато.
— А знаешь, что особенно чревато? Изменять ладе.
— Не-е-ет, — протянула Люся весело, — даже ты не мог быть таким мудаком.
— Мог и был, — даже с некоторой гордостью подтвердил Ветров, — за это мне и прилетело ладовским фирменным приворотом. В наказание.
— Ну почему, — едва не взвыла Люся, — я не знала таких подробностей пятнадцать лет назад! Мои репортажи про придурка-мажора заиграли бы новыми красками! Я-то думала, что ты просто избалованный, зажравшийся сыночек, поверивший в свою безнаказанность. Но ты же еще и идиот в кубе! Любой школьник знает, что лады — строгие приверженцы моногамии. Что они безжалостно карают за измены! Что они заточены чисто под семью, никаких похождений налево. Этому же учат на уроках по видовому разнообразию.
— Рад, что позабавил тебя, — раздраженно процедил Ветров.
— Нет, подожди, — взбудораженная Люся просто не могла заткнуться. — Ладовский приворот — мощная штука. Ты поэтому все время ломился к ней, как зомби? Хах, это невероятно смешно. И когда тебя отпустило?
— Года через три.
— Да ты в заключении, наверное, на стенку лез!
— Не то слово.
Тут она не выдержала, расхохоталась.
Чтобы переварить эту историю, ей нужно было написать ее.
Хотя бы в своем блоге.
Хотя бы не называя имен.
Иначе ее разорвет изнутри.
— Даже не вздумай, — ясным и четким голосом предупредил Ветров, — придушу.
— Ну это же гребаный анекдот!
— Я привык называть это своим прошлым, — саркастически заметил он.
— Ладно, ладно. Я честно стараюсь. Смотри, я уже почти серьезна. Как это связано с полицией-то? Сам же говоришь, видовые способности не запрещены.
— Возможно, мне хотелось компенсировать всю эту постыдную историю. Стать кем-то, с кем побоятся связываться.
— Вот ты чудила. Сам везде накосячил и сам теперь обиженная печенька. Интересно, как сейчас поживает твоя лада?
— Люся, не лезь в это!
— Ветров, кто тебя просил откровенничать с журналистом? — крикнула она уже из коридора и снова засмеялась. — У меня профессиональная деформация, имей в виду!
Вдогонку ей донеслись ругань и угрозы демонстрации ветровской деформации.
Люся забралась в кровать и уснула крепким сном довольного человека. Всегда приятно знать, что есть те, кто лажает сильнее тебя.