Люся, которая всех бесила
Шрифт:
— Шлюха?
— Эскорт, — терпеливо поправил Лука.
— И ты решила, что я прислал? — насмешливо уточнил Ветров. — Думаешь, я бы потратил на тебя столько денег? Сколько ты стоишь, эскорт?
Лука назвал сумму.
Люся с завистью подумала, что не там работает.
— Понятно, — резюмировал Ветров. — Поедете со мной.
— Втроем дороже, — предупредил Лука быстро.
Луку забрали на допрос, а Люсю — на обыск. Стоя в одних колготках на холодном полу, она смотрела, как женщина-полицейский
Небольшой аудиопередатчик нашелся в ее трости — набалдашник-пудель откручивался, и в нем оказалось полое место.
Она никогда не расставалась с тростью, никогда.
Где и в какое время его могли бы вмонтировать?
Этот же вопрос задал ей и Ветров, едва она вошла к нему в кабинет.
Люся дернула плечом.
— Понятия не имею, — ответила она, едва справляясь с внутренней дрожью.
— Когда ты последний раз ночевала с Бариновым?
— Две недели назад мы встречались у него. Но я не ночевала там, просто заехала на пару часов.
— Принимала душ?
Она кивнула.
— Его сын был дома?
— С ума сошел? — возмутилась Люся.
— Ладно, давай по порядку, — вздохнул Ветров. — Где еще ты могла оставить трость без пригляда? Сауна? Косметолог? В гостях?
Люся честно пыталась вспомнить, но мысли метались перепуганными птицами.
— Спокойно, — вдруг рявкнул Ветров. — Он намеренно тебя запугивает. Это демонстрация, понимаешь?
— От-ткуда ты знал, куда ехать? — стуча зубами, спросила Люся.
— Потому что за тобой приглядывают, конечно, — он вроде как удивился наивности ее вопроса. Ах да, Великий Морж говорил про ЧОП — частное охранное предприятие, но Люся не придала этому особого значения, потрясенная шестью жертвами.
— У полиции есть такие ресурсы?
— У меня есть такие ресурсы.
— Так хочется повышения?
Язвительность была нужна ей сейчас, как валерьянка, но Ветрову было плевать на Люсино психологическое состояние. Он раздраженно поморщился, выведенный из себя ненужным разговором, и Люся собралась.
— Дай мне ручку с бумагой, — попросила она, — мне так лучше думается. И налей выпить, что ли, раз уж мою машину забрали на экспертизу.
Ветров хмуро открыл ящик стола, извлек оттуда графин и стакан, плеснул коньяку, откинулся назад, разглядывая ее.
— Как ты вообще могла решить, что это от меня подарок? — уточнил он кисло. — По-твоему, я сутенер?
— Я подумала, что это такая издевка…
Она выводила на бумаге каждый день на этой неделе — где была, сколько времени там провела.
— У меня нет задачи над тобой издеваться, — отчеканил Ветров высокомерно.
Люся молчала, выписывая: «Вторник — маникюр — трость при мне».
Это ее немного успокаивало.
— Что ты собиралась сделать с этим… подарком? — задал он новый вопрос, и теперь в его голосе прозвучала презрение. — Использовать по назначению?
— Вот только
— За секс мне пока платить не доводилось.
— А, ну да, — ехидно отозвалась Люся, — как я забыла. Твоя бывшая ярилка, с которой ты встречался год назад, назвала тебя жадной скотиной. Цветов, говорит, не дарил, с подружкой изменил и вообще козел.
В кабинете будто отключили отопление.
Пахнуло могильной сыростью.
Люся ощутила, как пальцы сковывает льдом.
— Вот только посмей, — прошипела она, — и я тебе глаза выцарапаю.
— Ты как беззубая шавка, — сказал Ветров с омерзением, — брешешь, брешешь, а укусить не можешь.
— Да потому что меня тошнит от тебя, — честно призналась Люся, — и твоих колдовских фокусов. Буквально.
В кабинете немного потеплело, наступила тишина.
Люся усердно вспоминала — где же ее носило три дня назад? Надо свериться с секретаршей.
— Я отправил специалистов к нам домой, — сообщил Ветров, — пусть обыщут обе квартиры.
— Как обе? — Люся вскочила на ноги, не нашла под рукой привычной трости, оперлась на стул. — Это никак нельзя! Нам надо срочно к Нине Петровне!
— Зачем?
— Я же говорила, что она боится незнакомых людей!
— Ну не до такой же степени, — произнес он неуверенно, однако поспешно потянулся за ключами от машины.
— А у тебя нет мигалки? А быстрее ты не можешь?
— Да что же ты такая нервная-то. Я предупредил своих людей, чтобы они ждали в машине и не поднимались без нас, так что не надо преувеличивать.
— Я преуменьшаю! — закричала она в отчаянии. — Ты дурак? Не понимаешь совсем? Когда я познакомилась с Ниной Петровной, она уже несколько лет жила одна! Заговаривалась! Едва ходила! У нее голова тряслась, как после инсульта!
Люся даже забыла, что ей плохо рядом с Ветровым. Вцепилась в ремень безопасности, едва не плача.
— А потому что нельзя бросать домовиков в одиночестве!
— Я находился там, откуда никак не мог вернуться, — напомнил Ветров.
— Ты сидел полтора года, а она живет одна — пятнадцать! Ну так наняли бы ей компаньонку! Выписали бы племянницу из Тамбова! Дальнюю родственницу! Почему твой отец не забрал мать с собой?
— Она не хотела его видеть.
— О, какая классная отмазка! Ты вышел из тюрьмы много лет назад — и не торопился к бабушке. Тебя она тоже не хотела видеть?
— Едва на порог пустила. Тебя, кажется, родная мать тоже не жалует — так что сними уже белое пальто, Люсенька.
Она едва не зарычала от бессильной злости.
И правда, беззубая шавка.
Да что с ней такое?
Совсем рядом с Ветровым летит с катушек.
Он действовал как красная тряпка на быка.
Вызывал отторжение на физическом уровне.