Люся, которая всех бесила
Шрифт:
— Дальше, — перебил его Ветров.
— Звоню, не открывают. А должны открыть! Объект же в квартире, ну. Потом девушка закричала, ну я за ключ. А она уже и без меня разрулила, ну. Коленом по колокольчикам. Больно, между прочим. На царапину пластырь налепил, все.
— Люся?
— Он сказал, что я русалка. Говорит, умерла вчера ночью, — тут Люся неожиданно для себя разревелась. — Махал своей деревяшкой… Но нормально махал, — добавила она честно. — Мол, если человек, то от осины ничего не будет.
— Нормально махал, а пластырь налепили?
— Это
— Слушаю вас, Николай, — официальным и в то же время угрожающим голосом обратился Ветров к ягу. Люся невольно поежилась и обхватила себя руками.
— Фото в моем телефоне, — угрюмо пробормотал Коля, — в правом кармане.
Кимор достал у него из кармана телефон, приложил Колин палец для разблокировки, полистал папки.
— Херасе, — выдал глубокомысленное.
Люся нетерпеливо вытянулась, и кимор показал ей экран, прежде чем отдать телефон Ветрову.
Ничего такого.
Просто мертвая Люся — лежит на полу, глаза стеклянные, шея вывернута под неественным углом, губы синие.
«Только без обморока», — взмолилась она неизвестно кому, так резко ей поплохело. Кимор Стас вдруг достал из рюкзака бутылку воды, открутил крышку и протянул Люсе. Она жадно сделала несколько глотков.
Полегчало.
— Изумительная подделка, — оценил Ветров, листая фотки. — Откуда дровишки, Николай?
— Прислали ночью. Сообщение в мессенджере.
— «Вчера вечером Антон Вешников пригласил Людмилу Осокину в свой дом и там убил ее», — прочитал Ветров без всякого выражения.
— И мне так плохо стало, — заторопился Коля с объяснениями. — Думал, какая ужасная трагедия. Молодая, красивая, полная сил женщина! А если бы было мое дежурство, я бы ее спас? Позвонил ребятам на смену — а они мне: да нормально все с объектом. Да, пять часов проторчала вчера у этого Вешникова, вышла едва живая, за руль не смогла сесть, сразу уснула. Как так? Разве этому есть какое-то объяснение? И тут до меня дошла кошмарная правда: она стала нежитью. Вот почему была такой уставшей, смерть очень утомительна. И тут я подумал, что теперь Павел Викторович в страшной опасности, ведь они живут в одной квартире. Три способа узнать русалку: первые дни после смерти у нее меняются вкус к еде, а Люся вдруг захотела каракатиц. Она кажется очень соблазнительной — я все утро на нее таращился! Меня к ней так и тянуло, как магнитом. Ну, и люди лишаются сил возле нее — Павел Викторович сказал, что устал, как собака.
— Я тебя засажу, — скучно сообщил ему Ветров, — за самодеятельность. Нужно было сразу прийти ко мне, прежде чем верить анонимкам.
— Но вы же… но она же… А вдруг бы вы не поверили! А вдруг бы защищать начали, как в романе про Жуля и Ромэну. Ну, где героиня стала русалкой, а герой ее так любил, что прятал в своем доме, медленно умирая! Опять же фотографиии… Кому бы пришло в голову такой ужас подделывать? Я даже не подумал, что это может быть фейком, потому что просто за гранью добра и зла такое. Живого человека мертвым выставлять, — и Коля обессиленно всхлипнул.
— А как тебя ко мне
Ветров наградил ее тяжелым взглядом.
Ну интересно же!
В кои-то веки Люся приглянулась ягу, а он сразу — засажу!
Жизнь ужасно несправедлива.
— Я же не собирался сразу насмерть, — пролепетал Коля, — хотел проверить сначала…
— Коленька, — ласково проговорила Люся, не глядя на Ветрова из принципа, — у меня вся мебель из осины. И стол, за которым мы обедали, тоже.
Тут она нервно расхохоталась, осознав нелепость своих страхов о том, что стала русалкой и не заметила. Где были ее мозги? Кошмарный кошмар — стать нежитью — просто парализовал все умственные способности. Слишком долго она варится в этой круговерти с посмертиями.
— Истерика, — как бы даже обрадовался кимор. — Ну наконец-то. Нормальная баба, слава тебе господи!
— Так, — Ветров дернул уголком рта, раздраженный, — Люся, кто знал, что ты едешь к Вешникову?
— Да вся редакция! Мы с Носовым разругались, потому что у него вдруг появились дела и он не смог вместе со мной.
— Носов, значит. Дела вдруг появились. Понятно.
Ветров открыл дверь, крикнул видовикам:
— Оформляйте охранника… Люсь, ночью мы проведем обыск в редакции. И не вздумай кого-то из своих предупреждать. Даже Носова.
Она застонала.
Обыск в ее дорогой конторе!
В уютной, любимой и драгоценной!
Конец света.
— Я поеду с вами, — сказала она решительно, готовясь к отпору.
— Ладно, — согласился вдруг Ветров. — Только держись пока от меня подальше. Это сложно сейчас контролировать. Лучше тебе поспать пару часов, время есть. А показания завтра напишешь.
Люся молча ушла в спальню, легла в кровать и грустно обняла подушку.
Вот тебе марен!
В кино главные герои после опасности всегда радостно занимаются любовью среди трупов врагов на обломках взорванного здания.
А ей, значит, держаться подальше.
Ему, видите ли, сложно контролировать свою злость.
Она так и уснула — жалея себя изо всех сил.
Было уже совсем темно, когда Ветров легко постучал в дверь.
Свет падал из коридора, очерчивая его коренастую фигуру. Он оставался на пороге, не приближаясь.
В квартире было тихо.
— Половина десятого. Редакцию только что сдали на сигнализацию. Поздновато заканчивается рабочий день у твоих сотрудников.
— Это Носов. Он часто задерживается, — ответила она тихо, не шевелясь.
Просто лежала и, щурясь из-за коридорных светильников, разглядывала его фигуру на границе света и темноты.
— Люсь, мы можем поехать без тебя.
— Угу. Разнесете мне все.
— Ты как?
— Плохо. Я вдруг поняла, что убийство — не самое страшное, что со мной может произойти. Если маньяк меня все-таки прикончит, я обязательно стану русалкой, потому что буду очень и очень зла. И буду очень и очень хотеть мести. И тогда меня ждет казнь на рассвете. Умирать два раза хуже, чем один.