Лютер Бербанк. Садовод-чудотворец
Шрифт:
Бербанк взял дикий поповник и окрестил с европейской маргариткой — многолетним стелющимся садовым бордюрным растением. В результате скрещивания получились две новые садовые формы, из которых отбором получен более крупный цветок, превосходящий по красоте и изяществу цветки исходных родительских форм. Но этот цветок не удовлетворял требованиям оригинатора — его окраска не имела достаточно чистого белого цвета. Поэтому Бербанк в целях улучшения окраски и получения более разнообразной изменчивости гибридов, скрестил помесь с японской маргариткой, у которой были хотя и мелкие, но ослепительно белые цветки. В потомстве сложных гибридов действительно оказались растения, совместившие в себе лучшие признаки и свойства скрещенных форм: высокие и стройные стебли дикого поповника, крупные цветы первого поколения гибридов, яркобелую окраску японской родительской формы. Искусным отбором Бербанк вывел много новых типов «маргаритки шоста». Это новое садовое растение приобрело значение нового ботанического рода, так как включает в свой состав много форм цветущих декоративных растений, различающихся между собой признаками, настолько резкими и наследственно-стойкими, что ботанику-систематику их вполне достаточно, чтобы отнести
3. Кактус без колючек
Бербанк вывел много замечательных фруктов и дивных цветов, но он никогда не останавливался и перед труднейшими опытами, требовавшими напряжения всех его сил и походившими скорее на героический подвиг, чем на мирные занятия растениевода-оригинатора. Таким многолетним подвигом была работа Бербанка над выведением «кактуса без колючек». Больше шестнадцати лет напряженного труда, неистощимой изобретательности и неустанных наблюдений затрачено было им на опыты с кактусами.
Пустыня Колорадо в Калифорнии, заселенная колючими кактусами
Бербанк с самого начала своих опытов с кактусами знал, за какое смелое и малообещающее дело он берется. Ему предстояло разоружить и сделать вполне съедобным кактус — растение, выработавшее свои особенности (и в том числе имеющие защитное значение колючки) в обостренных условиях пустыни, на грани жизни. В процессе естественного отбора в бесчисленных поколениях, выдержавших борьбу с невзгодами пустыни, выработал кактус чрезвычайную устойчивость своих характерных черт организации. Бербанком было собрано в его саду не менее шестисот различных форм кактуса. Что представляла собою работа Бербанка с кактусами, можно понять, если представить себе бесконечные ряды грозно вооруженных грузных растений, к которым опасно прикасаться из-за тонких, острых игл-колючек. Много тысяч кактусов Бербанк должен был ежедневно брать в руки. Кактусы вырастали до огромных размеров, и такие усаженные бесчисленными иглами, тяжелые, мясистые растения, часто превышавшие рост человека, Бербанк вынужден был подробно осматривать, переворачивая лопасти, продираться сквозь их непроходимые заслоны, и, понятно, уж одна физическая работа с сотнями тысяч таких зеленых чудовищ представляла огромные трудности. Вспоминая свою мучительную работу с кактусами, Бербанк говорил: «Опыты были настолько трудны и утомительны, что я ни за что на свете не взялся бы за это дело вторично... Поскольку я хорошо знал, какую опасность могут иногда причинить колючки, я старался осторожно прикасаться к растениям. Но вскоре мне стало ясно, что работа, при которой необходимо брать в руки шесть тысяч кактусов ежедневно, не может быть выполнена в лайковых перчатках, поэтому я сжал зубы, закрыл глаза и пошел в бой напролом. Я вышел из него расцарапанный, и моя кожа походила на подушку для иголок, — столько торчало в ней колючек!..»
Плантации кактусов, с которыми Бербанк проводил свои опыты
Кактусы не только были растениями очень «трудными» для работы оригинатора. Они не проявляли даже в руках Бербанка склонности к изменчивости их основных признаков и свойств, ради чего и была с ними предпринята огромная работа. В коллекции Бербанка были быстро растущие огромные, мясистые, сочные, съедобные кактусы посредственного вкуса и питательности, вооруженные «с ног до головы» и недоступные не только животному, но и человеку, если он подходил к ним с голыми руками. По соседству росли добытые в расщелинах скал мелкие кактусы, почти без колючек, но несъедобные. Были среди «мирных», безоружных кактусов в бербанковской коллекции и вполне съедобные, с нежной и вкусной мякотью, но малорослые, медленно растущие и не пригодные для возделывания в пустынях. Различные ценные признаки и свойства имел Бербанк среди кактусов своей огромной живой коллекции, но слить эти признаки или хотя бы расшатать наследственную организацию своих неподатливых питомцев, чтобы вызвать изменчивость для последующего отбора, ему долго не удавалось.
Если бы можно было вывести кактус съедобный, быстрорастущий, выносливый и лишенный колючек, был бы разрешен кратчайшим способом вопрос освоения огромных пустынных пространств. Бербанк живо представлял себе огромное значение его будущего кактуса без колючек. Пустыни теплого климатического пояса станут обитаемыми, так как бескрайние кактусовые плантации заставят работать солнце, бесплодный песок и прозрачный воздух на пользу человеку. Масса питательного корма для скота и даже для человека обеспечит полнокровную жизнь пустыне. Разве не стоит ради этого поработать, разве не велика радость творческого устремления, чтобы пренебречь трудностями, чтобы не бояться риска?
И Бербанк со свойственными ему последовательностью и энтузиазмом приступил к делу и не оставлял работы до полной бесспорной победы — пока не разоружил кактусы, одновременно превратив их в пригодное и ценное для культуры растение. Кактусы Бербанка, выведенные им из рода «опунции», приобрели гладкую поверхность своих съедобных плашек и могли быть объедены кроликами или козами дочиста, в то время как к их колючим родичам они боялись и подходить вплотную. Страны с сухим жарким климатом благодаря трудам Бербанка получили дешевый фураж (корм для скота). Бербанк обращал внимание не только на «плашки» (видоизмененные стебли), но и на плоды, и вывел много сортов кактусов, отличающихся между собой по виду и качеству плодов так же, как сорта яблок и груш. По вкусу и даже внешнему виду плодов многие сорта кактусов Бербанка очень напоминают яблоки и груши, хотя мякоть их, нежная и вкусная, сочнее большинства сортов яблок. Одни сорта кактуса, выведенные Бербанком, имели плоды белые, другие — желтые или яркокрасные. В то время как отбор по плашкам можно было производить в самом раннем возрасте сеянцев, плоды появлялись только на растении четырех-пятилетнего возраста, почему выводить сорта кактуса с улучшенными плодами можно было лишь в очень большие сроки, так как приходилось ожидать зрелости каждого поколения, чтобы оценивать качество плодов. По размерам кустов кактусы больше похожи на плодовые деревья, чем на кустарники. Выведенные и улучшенные Бербанком сорта кактусов вполне пригодны для фруктовых садов и дают обильные урожаи на самых плохих почвах при минимальном уходе. Некоторые сорта бербанковских кактусов дают такие обильные урожаи, что заслуживают названия самых урожайных плодовых растений мира. В последние годы жизни Бербанк вывел несколько сортов кактусов, пригодных для более холодных по климату стран, где никакие другие кактусы обитать не могут. Размножают бербанковские кактусы стеблями-плашками, так как семена их не воспроизводят точно материнского сорта, как это бывает и со многими плодовыми растениями.
Кактус без колючек, выведенный Бербанком, и рядом с ним старый
кактус с колючками
Кактусы Бербанка — яркий пример могущества гибридизаторской работы великого оригинатора. За свой огромный труд Бербанк был вознагражден прежде всего сознанием благополучного завершения бесчисленного ряда многолетних опытов. Он, кроме того, понимал, какую большую пользу принесут его кактусы людям. «Но у меня,— писал после Бербанк, — было не только то удовлетворение, что я подарил человечеству новое и ценное растение; кактус, кроме того, отблагодарил меня за тот интерес, который я проявил к его истории, и позволил мне глубоко заглянуть в чудеса природы».
Мощноразвитый кактус без колючек. Вес самого крупного листа более 2 1/2 килограммов
На протяжении многих лет Бербанк проводил опыты с кактусами и, следовательно, постоянно и неотступно изучал все особенности их развития и жизни. Удивительная жизнестойкость кактусов поражала Бербанка, и вместе с тем он вонял пути возникновения и формирования этих замечательных растений. Ведь Бербанк практически разрешил задачу возврата кактусов в отдельных признаках к более ранним ступеням их существования. Шаг за шагом, производя многочисленные скрещивания и последующий отбор, Бербанк расчленял и обособлял отдельные признаки и свойства кактусов и уже после такой «аналитической» работы производил скрещивания — создавал новые комбинации признаков и свойств, вызывал возникновение новых своим вторжением в наследственную основу растений. Он убедился на практике, что одни признаки и свойства легче поддаются воздействию, другие — труднее. Это заставляло Бербанка предполагать, что труднее поддающиеся воздействию, более устойчивые признаки возникли у кактуса раньше; легче выпадающие и изменяющиеся — более позднее их приобретение. Бербанк наблюдал у самых молодых сеянцев своих кактусов появление листьев, которые скоро исчезли,— это бесспорно указывало, что листья у кактусов исчезли в результате приспособления к обитанию в пустыне. Относительная пластичность «плашек», способность их под влиянием скрещивания и отбора изменяться в величине, форме и т. д. заставили его предположить, что «плашки» — это специализированные в условиях пустыни стебли и ветви, превратившиеся в водохранилища для растения. Способность быстро и надежно размножаться с помощью подсушенных плашек, не проявляющих заметных признаков жизни, внушила Бербанку мысль о долгой и упорной борьбе кактуса за жизнь в крайне тяжелой среде обитания. Так Бербанк прочитал историю развития рода кактусов («опунции») по индивидуальному развитию этих растений и немедленно применил полученные знания в своей творческой работе по созданию новых форм кактусов, нужных человеку.
Плашка кактуса без колючек с
плодами (уменьш.)
Мы только в самых грубых чертах охарактеризовали бербанковскую работу над кактусами — классическую по ясности, четкости и последовательности осуществленных опытов, несмотря на сложность и крайнюю трудность выполнения, блестяще завершенных созданием ряда новых неприхотливых и ценных плодовых растений. Работа над кактусами, сама по себе удивительная и необычайная, вызвавшая восхищение у его современников и создавшая Бербанку шумную славу в Америке и международную известность, не была его наиболее блестящей победой. Когда Бербанк с грустной иронией замечал, что не все его произведения и вовсе не самые лучшие легко находили всеобщее признание и быстро распространялись, а некоторые из них оставались у него многие годы, не находя покупателя, то он только мимоходом характеризовал обстановку капиталистического рынка, куда он вынужден был сбывать свои новые растения. Садоводы-профессионалы, садовладельцы, плантаторы деловито и молча покупали у Бербанка его новые сорта, прибыльные, обещавшие большие выгоды и замалчивали источник своих доходов; во всяком случае, имя Бербанка не упоминалось при распространении множества его ценнейших новых растений.
О Бербанке много писали по другим поводам, кричали о его «чудесах» — необыкновенных, причудливых и эффектных растениях, о которых можно было написать шумные сенсационные статьи, безобидные и пустые, предназначаемые для удовлетворения праздного любопытства неразборчивого читателя. В бесчисленных газетных и журнальных статьях на всякие лады описывались его «белая ежевика», «солнечная ягода», слива без косточки, гигантские амариллисы, кактусы без колючек, но никогда не рассказывалось, что значительная часть сортов лучших овощей, фруктов, разнообразных плодов, вошедших в широкий обиход населения страны, обязана своим вкусом, привлекательностью, обилием и дешевизною Лютеру Бербанку. На самом деле Бербанк вывел тысячи полезнейших сортов овощных огородных и полевых растений — разнообразные и урожайные сорта кукурузы, пшеницы, льна, подсолнуха, бобов, фасоли, лука, моркови, кормовых трав, декоративных, газонных и т. д., и т. п. И во всех случаях улучшения им самых обычных и наиболее хозяйственно важных культурных растений о них никто не подымал шума, а, распространяя новый сорт, обычно не называли имени его творца.