Лютица
Шрифт:
— и вот такой бандитизм процветает в нашей любимой стране! Ай ай ай! Стоило мне уехать, чтобы собственноручно заверить победу над Византией, а тут такое происходит! На вас нельзя положиться, вам нельзя ничего оставить! Садитесь бездари. И если за месяц вы его не найдёте я вас обоих повешу.
— но царь…
— я сказал! Когда я прибуду в Лютицу, организуйте казнь этих болванов, которые не способны были словить убийцу, а потом приготовьтесь сами к виселице, и я не шучу… — злобно глядя на двух голубков сказал Калоян.
Царь сел и два бедолаги вслед за ним. Снова настала тишина. К царю обратился Борил.
— дядя, вас ждёт делегация папы, вы не забыли?
— хрен бы им в горло, не хочу я видеть этих клоунов!
— не ворчите дядя, их нужно принять. Пока папа благоразумен, нужно не идти с ним на конфронтацию. — объяснил Борил.
— откуда вы берёте столько спокойствия и выдержки Борил? Я вас не понимаю… Мы же родственники, но вы холодны как лёд, в то время как я горю словно пламя!
— зовите гостей дядя. Хватит демагогий.
— позовите “святых“, пора узнать какого хера они хотят. — крикнул царь. Калоян налил себе вина, но Борил методично забрал кубок, глядя на дядю осуждающе.
Два священника в окружении рыцарей с сицилийской бронёй проследовали светлыми коридорами дворца Калояна, пока не достигли основного зала. Вонь пира и винных паров сильно ударила одному из них по носу, и он едва сдержался, чтобы не закрыть нос. За ними пристально наблюдали сидящие за столом, улавливая каждую эмоцию пришедших. Когда папская свита оказалась в зале они не смогли не почувствовать враждебность атмосферы, которую посеяла новость от Младена.
— епископ церкви Сан Джузеппе, его святейшество Витторио Молина просит вас выслушать речь, которую дословно высказал помазанник божий папа Иннокентий III.
– прочёл тираду младший священник о своём компаньоне.
— я вас слушаю. — коротко ответил царь, развалившись на своём кресле углубляя лицо в чёрную бороду.
Епископ достал бумагу подписанную папой, и начал её читать монотонным голосом на латыни, делая периодически паузы. Переводчик рядом с епископом всё сразу переводил.
— его святейший из святых папа Иннокентий III обращается к царю Калояну, верному христианину, что поклялся на библии служить своему народу и христианскому миру. Убедительно просит царя прекратить вражду между христианскими народами, прекратить кровопролитие и не вести своё войско на народ Венгрии. Насилие должно закончится во имя Иисуса Христа спасителя. В противном случае, царь Калоян может понести ответственность за резню, которую он хочет устроить на территории, граничащей с Сербским и Венгерским государством, ибо там вскоре будут идти маршем силы крестового похода западной Римской империи и объединённых государств.
Слушая тираду епископа Калоян едва не заснул. Он просто спросил в конце:
— это всё?
— да, папа Иннокентий III просит письменный ответ от вас с обещанием не нападать на Венгрию.
— а по поводу признания Болгарии, нашей церкви, наших границ, и моего статуса, хотя бы короля болгарского? Нет? Ничего ваш помазанник не говорил?
Епископы переглянулись и немного погодя ответили.
— нет. Только то, что было записано в святом писании.
— хорошо! — улыбаясь, ответил Калоян. — Вы свободны. Спасибо за речь. До свидания.
— но как же ответ? — переспросил, недоумевая епископ.
— папа думает о христианах, и называет меня тоже христианином, но требуя мира, забывает, кто я такой. Поэтому я тоже забуду кто он. А вашу бумагу которую вы держите, можете засунуть своему папе в чрево или в зад! Это уже зависит, что именно ему больше понравится!
Батюшка Богдан чуть со стула не упал от этих слова. Он нервно заёрзал, как бы давая понять епископам, что не придерживается слов царя, но те даже не обратили на него внимания.
— вы точно не будете давать ответ? — снова переспросил епископ Молина.
— я с вами уже попрощался, если вы не заметили!
Делегация папы уехала ни с чем. А Калояну осталось в конце концов хоть как-то провести военное собрание, которое удачно подрывалось то посетителями, то плохими новостями.
— хвала Христу они исчезли. — сказал царь всем во всеуслышание.
— слушайте сюда. Значит, в связи с неожиданной смертью Георгия я назначаю его заместителя главным казначеем Болгарии, я думал подождать до завтра, но злые языки и не менее злые новости меня взбесили и взбудоражили, поэтому я не раздумывая назначаю главой армии Румена Драгича.
После этих слов Артемий едва не подскочил от возмущениями, но понял что царь не в том настроении, чтобы выслушивать его агонизирующую речь, к тому же его товарищ Драган Калица схватил его за руку, давая понять что тот напрашивается. Назначение Захара Сталева восприняли пока что вскользь. Не придавая особо значения этому человеку, и очень зря. Он был едва ли ни единственным, кто реально только притворялся, будто заодно с коррупционной мафией Калояна, которая красиво грабила и людей и казну царя. Его доклад, к которому он готовился, будет иметь множество последствий в будущем для всех сидящих за этим столом. Румен никак не отреагировал, он почему-то думал, что это всё равно временная мера, главой армии он не мог быть, из-за его прошлого, поэтому особо не переживал. Тем более, был подходящий кандидат, который так и рвался до кормушки главнокомандующего.
— что ж, сегодня я услышал много неприятных новостей, которые испортили мне настроение. Я не желаю подолгу засиживаться здесь, потому что хочу выспаться чтобы увидеть завтрашнее представление. — говорил царь уперев палец в свой висок. — Поэтому — давайте кратко. Захар прошу тебя, порадуй меня и скажи, как там наши припасы поживают, а также что у нас с снабжением на северо-запад.
Захар Сталев встал и подготовил свою бумагу, по которой зачитал цифры количества припасов провизии для солдат в городах Пловдив, Бургас, Стара-Загора, София и Сливен.
— в ранее указанных городах практически не осталось припасов. Единственные склады в районе Хасково и Любимца полны на восемьдесят процентов, остальные — едва двадцать процентов наскребут. С учётом того, что нужно подгонять всё на северо восток к Софии, у нас большие проблемы с провизией. Вы никак не сможете начать войну в тот момент, когда войска подойдут к Белграду. Всё даже намного хуже. У нас припасов на два месяца в лучшем случае. Что будет дальше очень легко предсказать.
— голод солдат, мятежи дезертирство и грабежи ближайших городов. — продолжил Борил.