Лютица
Шрифт:
— скажи… что ты спасал мою жизнь. — ответил Лука, глядя на мои слёзы отчаяния.
***
1184 год. Та же деревня Славеево. Пока ещё Византийская Империя
Этот момент из детства очень строго отпечатался в моей памяти, как и последствия, которые он привнёс в наши жизни. Из-за смерти сына главы деревни, его отец пошел жаловаться во все инстанции. Никто не стал слушать о том, что Луке угрожала опасность, факт был в том, что умер не он. А мог ли мой друг умереть в теории, никого не волновало. Я был слишком мал, чтобы понести наказание, поэтому отвечать пришлось моему отцу. Так как наши отцы нам доверяли и поверили нашему рассказу, то отец Луки — Исаак, посчитал важным разделить участие в выговоре. Даже не знаю, как бы закончилась история, если бы наши отцы не служили в Византийской армии. Особенно Исаак, который ещё и принимал участие в войне против исламских государств. В итоге судья вынес приговор, выплаты большой суммы компенсации семье погибшего, а Исаак с семьёй был отправлен по его просьбе на север для выполнения исправительных работ, на благо государства, сняв часть наказания с моего отца.
Выплаты выплатами, а отец Томаса, Атанас затаил немалую злобу на нашу семью, и его можно было понять. Помимо ненависти связанной с гибелью сына, этот человек задолго до этого ненавидел нас. Он был настоящий болгарин, хоть и жил в Византии. Поэтому так и воспитал своего сына, в злости и ненависти к тем, кто был якобы не болгаром. Мой же отец не разделял принадлежности к какому-бы, то ни было государству. Он был за мир и процветание страны. И хотя в Византии начинались внутренние проблемы из-за коррупционной власти, и властных соседей, жаждущих разграбить большую империю, он всё равно считал, что плохой мир лучше хорошей войны. К сожалению, таких людей как мой отец было меньшинство. Больше было таких как Атанас. Многие придерживались таких же взглядов как он, и вместо того чтобы жить и работать, они разжигали ненависть и клеветали на тех, кто был за нормальную жизнь, а не за лозунги, которые в 1185 году превратились в кровопролитнейшую войну.
В том же году семья Луки покинула нашу деревню, а я тогда сильно был расстроен. Мой лучший друг исчез, а вместе с ним уносились хорошие воспоминания детства. После этого инцидента всё стало куда хуже. Многие искоса посматривали на меня, за спиной считали меня убийцей и нелюдем. Ведь я безжалостно и хладнокровно убил невинного сына главы деревни. Он упал в пропасть в следствии того, что я случайно выбил ему глаз камнем. Об этом я и говорил, то ли это было судьбой, то ли стечением обстоятельств, ведь я не хотел его убивать. Я просто как мог хотел защитить друга. Часто я оправдывался среди детей и взрослых, которые при первой возможности меня гнобили этим действием, но никто меня не слушал. Все говорили что я Византийский ублюдок, как и вся Византийская власть, и что расплата настигнет всех нас рано или поздно. Время шло, и спустя годы я научился с этим жить и не обращать внимания на эти оскорбления в мою сторону. Уже к следующему этапу моей жизни, который я также хорошо запомнил, меня почти никто не клевал этими обвинениями. Речь идёт о периоде жизни в с 14 до 15 лет. Этот отрезок я запомнил тоже весьма выразительно. Мой отец, который был одним из лучших фехтовальщиков империи, также любил охотиться. Это приносило неплохой доход. Ведь мясо и шкуры всегда были в цене. Наши финансы тоже были в достатке. При этом он работал тогда, когда сам считал нужным. Выплату за смерть убитого отец закончил за несколько лет, хотя глава Атанас, всегда попрекал его тем, что он будет по гроб жизни ему должником и никогда не расплатится, пока не свершится настоящий суд. Среди друзей у меня остались только двое людей. И то, один был из Ивайловграда Дмитрий, а второй Иван из деревни Свирачи. По обычаю мы вместе ходили гулять к девчонкам по разным деревням, то на рыбалку, то на охоту. Остальные жильцы моего возраста были придурками, или недоброжелателями, по большей части просто пьяницы; но больше времени после четырнадцати лет я проводил с отцом, нежели гулял с друзьями. Отец часто освобождался от работы пораньше. Причиной было то, что он обучал меня фехтованию. Мне очень не нравились эти занятия. Отец же как будто издевался надо мной. Из дня в день он показывал мне приёмы и финты, и в тренировочных дуэлях постоянно побеждал меня. Так было и в этот день:
— двигайтесь мой сын! Не стойте на месте, будете стоять — вас выпотрошат как куропатку!
Отец сделал круговую атаку и врезал мне по руке.
— говорю же, не стойте! Если не успеваете отбить атаку, убегайте или сразу же отдаляйтесь в сторону, на сближение вы пока не готовы. — тяжело дыша, поучал отец.
— да как тут отдаляться, вы сразу же ударили, я и подумать не успел!
— враг не будет вас предупреждать о том, что нужно отойти, прежде чем ударит! Поэтому предугадывайте мой сын! — после этого отец снова сделал рубаный удар в сторону моего плеча. Я с трудом успел отскочить.
— вот! Видите, рефлексы и интуиция. Это ключ. Также вы должны научиться читать противника.
— что это еще значит?
— это значит, не спешите сломя голову идти в атаку. Лучше всего начинать с безопасной дистанции и в защите. Вы должны обождать, проверить, как он двигается, понять умеет ли он делать финты. Понятное дело, что он может прикинуться, но большинство врагов будут обычные рубаки. Для победы над ними достаточно понять, как они атакуют, и найти их слабое место, чтобы вовремя поразить.
— это слишком сложно!
— а вы думали, будет легко? Обычно бой на мечах, это бой за жизнь. А в таком случае легко никогда не бывает. Даже опытнейший фехтовальщик или мечник может умереть в бою против дилетанта. Случайно споткнулись, и вы труп.
— но, мне ведь не стоит на это рассчитывать?
— лучше не надо. Но, держать такое в уме тоже необходимо. Особенно когда ваш соперник очень опытен и умён.
— Давайте ещё раз, ставайте в защиту. Пытайтесь предугадать мои атаки и если не отбить, то хотя бы не встретить их.
— может, хватит на сегодня?
— нет! — крикнул отец. — Ставайте в стойку сын!
Пришлось стать. Я выставил рапиру прямо в его сторону, а второй рукой вторил действия первой. Отец тоже выставил рапиру вперёд и медленно придвигался, сокращая дистанцию. Но, он не атаковал, а как будто хотел достать лезвием до моей кисти. Это меня весьма раздражало. Вместо того, чтобы отойти и отдалиться, я решил воспользоваться короткой дистанцией и сделал выпад, пытаясь выбить его оружие в сторону и сразу же сделать укол. Как только я это сделал, то сразу же встретил безжизненную рапиру, то есть он её едва держал в руке. Я рассчитывал на отпор и вложил усилие, чтобы отвести его оружие в сторону, тем самым я потерял равновесие и сразу же получил пинок под дых, сваливаясь на землю.
— это было подло.
— а вы ожидали героического поведения? — спросил отец, подавая мне руку.
— ладно, на сегодня хватит, продолжим завтра.
— почему завтра? Вы же говорили, что завтра мы на реку пойдем рыбы половить!
— вы плохо фехтуете сын, вам нужно тренироваться.
— да мы и так, почти каждый день этим занимаемся!
— значит нужно удвоить старания, или же время занятий.
— но, зачем так заморачиваться? Отец, а как вы достигли такого уровня мастерства? Это невозможно!
— своему успеху я обязан тому, что никогда не оправдывался и не принимал оправданий от других. Любые оправдания это лишь слова, которые мешают вашей цели, скрепляемые страхом и жалостью к себе.
Отец сложил тренировочное оружие и понёс его в дом. Я был свободен на некоторое время, и поэтому пошел пройтись по деревне, разминая руки и спину от ушибов. Уже вечерело, люди возвращались с работы. Я проходил, встречая случайных прохожих, и здоровался с ними, когда случайно встретил бабку Румяну. Та стояла и пыталась вытянуть ведро воды с колодца, видно было что ей тяжело. Я подошел, чтобы ей помочь.
— бабуля не стоит, давайте я помогу.
Она бросила ручку, и ведро полетело вниз, сделав пару оборотов ручкой. Бабка, которой уже было под семьдесят лет, всё ещё помнила меня.
— ах, это вы бес окаянный! Не нужна мне ваша помощь, от вас одни неприятности!
— с чего это вы взяли, не будьте так предвзяты! Я же вижу, что вам сложно. Давайте я помогу.
— вы что не слышали, что я сказала? Проваливайте изменник, вы убили бедолагу Томаса! Такой мальчик был хороший… А теперь горе его семьи из-за вас! Вон!