Лютики

… миллионов долларов.

– Простите. Сколько, вы сказали, миллионов?

– Двадцать. Однако же, получить их наследник сможет лишь в том случае…

Нотариус внимательно посмотрел на клиента.

– Вы меня слушаете?

– Что? А. Да, конечно. А когда я их смогу получить?

Нотариус невозмутимо вернул палец на строчку выше.

– Однако же, получить их наследник сможет лишь в том случае, если полностью выполнит следующие условия…

Он изящно плюнул на палец и не спеша перевернул страницу.

…

Нотариус взглянул на клиента и с едва уловимым сарказмом добавил:

– Вероятно, вам интересно будет узнать, что первоначальная формулировка гласила: «успешно доведет до конца», однако же, наведя справки о ваших обстоятельствах, завещатель в последний момент смягчил ее, заменив «успешно» на «добросовестно». Не скрою, новая формулировка вызывала у меня настолько сильные сомнения, что я счел возможным поделиться ими с завещателем, который, впрочем, предложил мне оставить эти сомнения при себе. «Добросовестность либо есть, либо ее нет», – заявил он, завершив свою мысль надеждой, что приличный адвокат, при желании, уж наверное, эту разницу обнаружит.

Нотариус растянул губы в тонкой улыбке.

– Разумеется, я поспешил заверить уважаемого клиента, что надежды его не вовсе беспочвенны, вследствие чего, начиная с момента оглашения завещания, то есть, возвращаясь к настоящему времени, с этой самой минуты, оценка вашей добросовестности, как бы неожиданно это для вас ни звучало, целиком и полностью переходит в компетенцию нашей фирмы.

Нотариус чуть поднял подбородок, качнув пышными ухоженными сединами, и окатил наследника ледяным взглядом.

– Впрочем, – проговорил он, – не думаю, чтобы у вас были какие-то основания сомневаться в компетенции адвокатской конторы, безупречная репутация которой складывалась на протяжении более чем пятидесяти лет беззаветного и преданного служения букве закона.

Он выдержал паузу.

– Или я ошибаюсь?

По-стариковски прозрачные, но все еще пронзительно голубые и ясные глаза нотариуса ощупывали лицо наследника, словно выискивая в складках его кожи затаившиеся там сомнения.

– Да нет, – растерялся наследник. – Почему же…

– Отлично, – кивнул нотариус, отворачиваясь от наследника. – В таком случае, продолжим.

Он поводил пальцем над документом, отыскивая нужное место.

– В случае, если наследник не пожелает возглавить упомянутое агентство, – продолжил он чтение, – либо, пожелав возглавить его и возглавив, не сумеет в течение года довести до конца шесть дел; либо, доведя их до конца и в означенный срок, сделает это недостаточно добросовестно…

Нотариус снова прервался, чуть улыбнулся и, коротко бросив наследнику: «внимание», продолжил:

– … недостаточно добросовестно, то вся вышеозначенная сумма, а именно, двадцать миллионов долларов, должна быть без остатка употреблена на изготовление, отливку и последующую установку возможно большего числа типовых изваяний наследника с подписью «Идиотъ».

Нотариус вежливо улыбнулся.

– Сожалею.

Наследник вытаращил глаза.

– Вы шутите.

– Сожалею, – повторил нотариус. – Оставленные завещателем инструкции совершенно недвусмысленны и более чем исчерпывающи. Завещатель уделил особое внимание этому пункту, тщательно расписав, какую часть средств следует потратить собственно на изготовление памятников, а какую – на взятки должностным лицам с целью скорейшего распространения уже готовой, скажем так, продукции. Завещатель даже потрудился приложить список скульпторов, среди которых, по его мнению, следует провести тендер на право выполнения столь выгодного заказа.

Наследник пошевелил губами.

– Да? – вежливо переспросил нотариус.

– И там будет моя фамилия? – с трудом выговорил наследник. – На памятнике.

Нотариус с интересом взглянул на собеседника.

– Нет, фамилии не будет, – сообщил он после паузы . – Только сходство.

Наследник помолчал.

– Это все? – спросил, наконец, он.

– Почти, – кивнул нотариус. – Остался один пункт, который, думаю, вас, наконец, порадует. Помимо уже озвученного, завещатель оставляет вам недвижимость. Собственно говоря, речь идет о здании, в котором расположено пресловутое детективное агентство. Это небольшой двухэтажный особняк в центре города неподалеку от одного из во множестве расположенных там посольств мало кому известных, а потому очень дружественных держав. Вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению. Догадываясь, что вас это заинтересует, я навел справки о его стоимости. Вы можете выручить за него от трехсот до четырехсот тысяч долларов. Сумма, разумеется, приблизительная.

– Слава тебе, Господи, – выдохнул наследник.

– Да, приятно, – согласился нотариус. – На этом, если у вас нет больше вопросов, разрешите приступить к заключительной части процедуры, а именно, передать вам личное письмо завещателя, в котором, насколько я понимаю, вы найдете ответы на многие интересующие вас вопросы. Собственно, вот оно. Здесь, – он протянул пухлый конверт, – документы на недвижимость. Это моя визитка. Не спешите, подумайте, взвесьте все хорошенько. И звоните. Звоните в любое время. Наша контора всегда к вашим услугам.

Нотариус протянул руку.

Приятно было познакомиться. От всей души желаю успеха.

Выйдя на улицу, наследник дошагал до ближайшего сквера, сел на первую попавшуюся скамейку и вскрыл конверт.

«Дорогой Винни, – начиналось письмо. – Надеюсь, ты позволишь мне так тебя называть? Думаю, позволишь. Во-первых, если ты это читаешь, значит, я умер, а, во-вторых, ты, поди, и сам уже забыл свое настоящее имя. Напоминаю: Вениамин Игоревич Кольчужный. Постарайся больше не забывать. Это, поверь, важно.

Теперь о деле. Неожиданно выяснив, что жить мне осталось чуть, я, естественно, задумался о том, кому оставить агентство. И тут совсем уже неожиданно выяснилось, что оставлять его, собственно, некому. Кончились Кольчужные! Представляешь? Кончились. Один ты остался.

Разумеется, я срочно навел о тебе справки. Можешь себе представить, какое разочарование я испытывал, изучая твой жизненный путь! Похоже, единственное что тебе удалось сделать хорошо, это родиться. Самостоятельно, от нормальной беременности и срочных родов. После этого тебе, собственно, оставалось лишь немного развить успех, но… На этом твои подвиги кончились, и в результате мы имеем сейчас то что имеем».