Лютый

Синякова Елена

— Я знаю, мы странные. Само наше существование — это уже нонсенс, но теперь ты

— часть нашей странной и дружной семьи, и я хочу. мы все хотим…чтобы у тебя все было хорошо. Ничего не бойся. Будут вопросы — приходи в любое время, каждый из нас тебя выслушает, во всем подскажет и обязательно поможет…

Горячая сильная ладонь, скользнула по моему затылку осторожно и нежно, когда Север улыбнулся сильнее, показав свои очаровательные клыки:

— У Мии есть Янтарь и Лютый, именно эта парочка заменяют ей маму, папу, братьев, сестер, нянек, учителей

и подружек. Поверь мне, если что-то случится и рядом не будет меня, в первую очередь Мия побежит к ним, а не кженщинам. И я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть я. Ты не должна бояться Лютого, но если что-то случится — смело беги ко мне…к конце — концов, не считая Сумрака, я единственный, кто способен противостоять брату.

Я закивала в ответ на эти слова, чувствуя, как внутри меня растекается тепло, потому что никто и никогда не говорил мне подобных слов. у меня никогда не было сестер и братьев. Даже друзей никогда не было, и вот самый красивый, сильный и родной из Беров стоял возле меня словно та самая нерушимая каменная стена, за которой ничего страшно…даже Лютый с его холодом.

— …спасибо… — прошептала я, надеясь, что в моем взгляде выражается все то, что я чувствовала в данный момент, понимая, что он наверняка должен не просто видеть, а чувствовать мои эмоции.

И Север определенно чувствовал, когда хохотнул:

— Спрашивай уже, Злата, спрашивай. Не надо так мучиться'…

Вот уж воистину феноменальный нюх!

— …а Лютый не будет против нашего общения?…ну…те Беры совсем не ревнивые?..

Север фыркнул, смешливо усмехнувшись кончиком красивых губ:

— Боюсь, что ревнивые настолько, что жить в человеческом мире, где все без стеснения осматривают друг друга — просто физически не получится, ибо мы способны растерзать половину населения города.

Я удивленно моргнула, понимая, что мысли снова никак не могут состыковаться, как Шатл с космической станцией. В голове стоял Лютый, который вечно таскал на себе Мию и улыбающийся от этой милой картины Север…и злой до чертиков Север, который проломил стену одним из Беров, который даже близко к Мие не подходил.

Логика где у Беров? В каком таком далеком и труднодоступном месте?….

— Ты чуть не убил того Бера на кухне…

Север кивнул в ответ, не убирая своей ладони с моей головы:

— В его чувствах было желание, направленное на Мию, которое я почувствовал.

— …НО Лютый и Янтарь постоянно тискают ее и все еще живы.

— Живы, потому что любят Мию, как часть нашей семьи, как свою сестру. Я чувствую это и знаю, что ничего не изменится, даже если мне придется покинуть мою жену на какое-то время, оставив ее на попечение своих братьев. Мы ощущаем друг друга даже не больших расстояниях, а еще доверяем братьям, как себе.

Ладно. С этим вроде как разобрались.

— А Мия?… Мия не будет ревновать меня к тебе?… — с трудом смогла выдавить я, чувствуя, что снова начинаю краснеть, потому что сама то я ревновала ее к Лютому…пусть без явной злобы и агрессии, но меня задевало за живое

каждый раз, когда он просто касался ее…пусть даже теперь я знала, что делал это не из каких-то скрытых мужских побуждений и желаний.

Север с улыбкой покачал головой, опуская свою ладонь на мое плечо:

— Мия очень любит тебя. Она рада, как ребенок, что теперь в нашем мужском царстве у нее есть сестра и поддержка. Она не ревнует тебя ни к кому….и ты не ревнуй, — Бер мягко улыбнулся, подмигнув, — между Лютым и Мией нет ничего такого, что могло бы тебя задеть, поверь мне.

И я верила.

Искренне улыбнувшись Северу, который подмигнул и вышел из комнаты, я чувствовала себя так, словно парю!

Повалившись обратно на кровать, я обняла подушку, понимая, что улыбаюсь.

Еще долго я не могла уснуть, даже когда весь дом за дверью притих, и из коридора стала доноситься раскатистая симфония храпа сотни Беров.

Я все думала и думала… прокручивала в своей бедной голове сотни фраз и десятки рассказов, раз за разом возвращаясь к одному и тому же — истории Лютого, в которой его предал собственный отец, причинив незаконно и совершенно ужасно столько незаслуженной боли тому, кто был до конца верен своему роду и семье.

Я чувствовала себя так странно после этого дня…

Словно стояла на пороге какой-то новой жизни, в которую нужно было сделать первый шаг, но я застыла в нерешительности, не уверенная в том, что справлюсь…

Меня тянула назад моя совесть и обязательства, данные Алексу, который был не виноват в том, что в этом странном заснеженном мире я встретила того, кого уже не ‚могла выбросить из своей головы…и души. Нельзя начинать новую жизнь с новой страницы, когда на старой не поставлена жирная точка.

А еще было чувство огромного страха. Не потому что Лютый был такой огромный и необычный, нет…страх того, что я не смогу растопить этот лед, потому что сама была еще той сосулькой.

Я не была похожа на теплую, отзывчивую и милую Мию. Скорее я была, как и Лютый — льдом. Пусть не таким огромным и нерушимым, но ведь и я не привыкла выказывать своих эмоций и уж тем более говорить о них…и тот самый пресловутый «кирпичик» был моей защитой от внешнего мира, как и тонна льда у Лютого. И как мы сможем сосуществовать друг с другом, когда не один из нас не пытался оттаять или согреть кого-то, находясь каждый в своей ледяной скорлупе?…

Да, я знала, что теперь у нас была поддержка Беров и Мии, и это окрыляло и давало капельку уверенности…но всего лишь капельку в этом огромном ледяном океане.

Именно с этими мыслями я выпала в сон как-то неожиданно резко, проснувшись так же неожиданно, когда услышала легкие шаги и сладкий нежный голосок Мии, которая касалась моего лица своими теплыми ладошками, от которых всегда пахло так вкусно ванилью и теплом.

— Злата, — шептала эта ясноглазая кукла, пробуждая меня так осторожно и ласково, как не делали никогда даже родители, — хочешь сегодня пойти с нами на прогулку и посмотреть мир Полярных?…