Лжепророк
Шрифт:
– Азтул! – горестно вскрикнул Фахин.
Однако тут уж ничем не мог помочь даже Ульдиссиан. Потянулся он мыслью туда, где видел капитана в последний раз, но, хотя многие дюжины ветвей склонились книзу, покорные его воле, Азтула в их объятиях не оказалось.
Ульдиссиан ухватил купца за плечо.
– Его уже не спасешь! Прости!
– Это же… это…
Из глаз купца хлынули слезы, и больше он не сумел вымолвить ничего.
Уводя Фахина из-под ударов разбушевавшихся деревьев, Ульдиссиан наконец-то понял, что взялся за дело совсем не с того конца. Все
Волоча за собою Фахина, Ульдиссиан ощупал мыслью окрестности. На первый взгляд, вокруг было безлюдно, однако к уловкам врагов, стремящимся спрятаться от него, сын Диомеда привык и принялся за поиски тех мест, где отсутствие незримого врага ощущалось явственнее всего.
Вот! Так спокойно да тихо – не иначе, именно там заклинатель и прячется. Ульдиссиан сосредоточил на найденном месте всю волю. Сейчас он развеет защиту противника, а после сотрет его в порошок…
– Ульдиссиан! Бере…
Что-то тяжелое ударило Диомедова сына в затылок. В голове вмиг помутилось. Не в силах поверить, что его одолели так просто, подкравшись сзади, Ульдиссиан, едва не споткнувшись, шагнул назад, мимо Фахина.
– Ах ты, мерзавец!
Перед глазами, будто в тумане, мелькнул купец, выхватывающий из-за пояса украшенный самоцветами, но вполне годный для дела кинжал. Опасаясь за друга, Ульдиссиан бросился к Фахину, но промахнулся, и Фахин скрылся из виду, исчез позади.
Попытавшись обернуться, Ульдиссиан обнаружил, что все движения его странно замедлены. Выходит, дело не только в ударе по затылку: вдобавок, на нем какие-то чары…
В отчаянии он попробовал сжечь чужую волшбу. Мысли слегка прояснились. Сзади послышался шум борьбы.
Вдруг мастер Фахин страдальчески взвыл, а после за спиной хмыкнули, и рядом с Ульдиссианом рухнуло наземь грузное тело.
Могучие руки ухватили Диомедова сына за ворот. Ульдиссиан сощурился, готовясь нанести удар, но что-то прижатое к груди лишило его способности сосредоточиться. Все тело вмиг онемело.
Перед самым носом замаячило жуткого вида лицо. Голова врага казалась чрезмерно крохотной в сравнении с телом, однако взгляд его свидетельствовал о разуме, по крайней мере, не уступающем Ульдиссианову.
– Еще на шаг ближе, – злобно осклабившись, прорычал исполин так, точно его мясистые губы увечат, уродуют каждое слово. – Еще на шаг…
С этим он легонько хлопнул Ульдиссиана по лбу.
Глава пятая
Обрадованный победой, Зорун Цин едва ли не по-мальчишечьи заулыбался. С помощью этого заклинания, методически разрабатывавшегося многие месяцы ради совсем другой цели, маг рассчитывал учинить в лагере переполох и тем отвлечь внимание асценийца, но на такой успех не рассчитывал даже в самых смелых мечтах. Воистину, он много, много могущественнее, чем полагал!
Совершенные убийства Зоруна не волновали ни в коей мере. Да, он точно знал, кто там, в повозках, и понимал, что гибель их без последствий не обойдется, однако с ним убийства мастера Фахина не свяжет никто. Скорее уж, обвинение падет на голову Ульдиссиана уль-Диомеда, а он, Зорун, этому всячески поспособствует. В конце концов, о могуществе и буйном нраве асценийца в столичном граде уже наслышаны.
Вдобавок, при сих обстоятельствах пленение отступника будет выглядеть особенно впечатляюще… если маг вовсе удосужится сообщить о нем совету кланов. В голове его уже зарождались новые мысли – планы, сулящие немалую, немалую силу.
Могущество, перед коим покорно склонятся все маги до одного.
Насколько Зорун мог судить, живых свидетелей происшедшего в лагере не осталось. Все получилось, как и было задумано. За Ульдиссианом он втайне, вынужденный держаться поодаль, наблюдал несколько дней, и их случайная встреча с купцом оказалась для бородатого заклинателя как нельзя кстати. Асцениец по собственной воле расстался со своим стадом, а дальше события развернулись в точности так, как Зоруну и требовалось.
Однако на всякий случай, ради пущей уверенности, маг велел сопровождающим его стражникам:
– Ступайте-ка, проверьте, не осталось ли там живых, да поскорее.
Повиновались стражники неохотно: проделанное магом явно пришлось им не по душе. Полудюжина воинов поспешила к обломкам повозок. Глядя им вслед, Зорун снова невольно задумался о том, что сможет сделать, чего достичь, располагая мощью, предположительно присущей асценийцу. Вот только неувязку со стражами в таком случае придется исправить…
Кусты слева дрогнули, затрещали под натиском великана, несшего в сторону мага нелегкий груз. Крохотную головку Терула Зорун узнал без труда.
– А-а, ты его взял! Великолепно, Терул!
Слуга, кряхтя, подтащил тело к хозяину. Наконец-то осмелившись сотворить свет, Зорун пригляделся к асценийцу поближе.
– Хм-м-м… на вид – ничего особенного. Обычный крестьянин, как о нем и говорят. Однако для нас – дороже золота, а, Терул?
Но великан смотрел мимо хозяина. Уродливое лицо его помрачнело, низкий лоб сморщился в очевидных раздумьях.
– Вернуться они могут не с добром, – внезапно объявил он.
Столь длинных, законченных фраз Зорун от него, пожалуй, еще не слышал. Прямое, без экивоков, замечание Терула лишь подтверждало его недавние опасения. Приглядевшись к силуэтам стражников, ищущих среди обломков хоть одного живого, маг принял решение.
– Да. Интересно, смогу ли я возобновить заклинание…
С этим Зорун склонился к знаку, начертанному на мягкой земле. Часть линий оказалась стерта его подошвой, однако исправить это не составляло труда. Вот силы он уже поистратил изрядно, но отчего-то чувствовал: на еще один, последний удар их хватит.
Подняв над фигурой посох, Зорун Цин начертал в воздухе нужный символ. Заклинание он разработал так, чтоб в случае надобности обходиться без долгих напевов, ибо любой шум вполне может привлечь внимание жертвы – или, в данном случае, жертв.