Лжесвидетельствующий попугай
Шрифт:
Дрейк тихонько свистнул.
– Если дело обстояло так, – сказал он, – то у Сейбина были сотни врагов, готовых с ним разделаться, даже глазом не моргнув.
– В этом направлении работает полиция, – заметил Мейсон. – Нам с тобой с этой проблемой не справиться.
– Ты хозяин, тебе и решать, – пожал плечами Дрейк. – Но все же нам надо съездить к Гиббсу и поговорить с ним. У него имеется замечательное описание человека, купившего попугая.
– Он не сомневается в отношении попугая?
– Да, – ответил
– Гиббс узнал бы человека, купившего попугая, если бы взглянул на него еще раз?
– Говорит, что да.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Поехали.
Делла Стрит ждала их в машине, не выключая мотора. Поздоровавшись с Дрейком, она протянула Мейсону газету.
– Прочти последний дневной выпуск. Мне отправляться с тобой, шеф?
– Да.
– Куда ехать, Пол? – спросила Делла.
– Прямо вдоль улицы три квартала, потом свернуть направо, проехать еще три квартала и сделать левый поворот. Дом находится посреди квартала на боковой улице. Так что машину можно будет поставить прямо перед ним.
– Хорошо, – сказала она и плавно тронула машину с места.
Мейсон развернул газету, проворчав:
– Вряд ли я найду для себя что-нибудь новое.
– Каким образом они сумели так точно определить время убийства, если долго не находили труп? – спросил Дрейк.
– Это целая история, – улыбнулся Мейсон. – Все построено на дедуктивных выводах шерифа. Я бы сказал, что голова у него работает неплохо. Я тебе все подробно расскажу, когда у нас будет побольше времени.
Он успел просмотреть содержание передовицы, пока Делла вела машину к зоомагазину. Когда автомобиль остановился, Мейсон и Дрейк вылезли первыми.
– Мне здесь оставаться? – спросила Делла.
– Да, так будет разумнее, – сказал Дрейк. – Припаркуйся перед пожарным гидрантом и не выключай мотора. Вряд ли мы долго там задержимся.
Мейсон протянул ей газету:
– Просмотри последние известия, пока мы занимаемся попугаем. И перестань жевать сухари. Ты испортишь аппетит!
– Все было хорошо, пока ты не напомнил об этих сухарях для сойки, рассмеялась она. – Поскольку мы с Полом рассчитывали на хороший обед в приличном ресторане, то ты должен радоваться, что я грызу сухари и не стану из-за этого требовать всех блюд из меню.
Усмехаясь над ее шуткой, Мейсон и Дрейк вошли в зоомагазин.
Артур Гиббс оказался высоким, худощавым человеком, с совершенно лысой головой и выцветшими голубыми глазами.
– Привет, – сказал он довольно приятным голосом. – А я уже решил, что вы не придете, и думал закрывать магазин.
– Это Перри Мейсон, – представил Пол Дрейк.
Мейсон протянул руку. Гиббс пожал его ладонь костлявыми, вялыми пальцами и спросил:
– По-видимому, вы интересуетесь попугаем?
Мейсон кивнул.
– Хорошо, все было так, как я рассказывал, – сказал Гиббс Полу Дрейку.
– Это не имеет значения, – заметил Пол Дрейк. – Пусть мистер Мейсон услышит все от вас.
– Хорошо, мы продали попугая...
– Начните с того, – попросил Дрейк, – что объясните мистеру Мейсону, как вы опознали попугая.
– Хорошо, – в третий раз согласился Гиббс и начал: – Конечно, я основываюсь лишь на предположении. Вы спросили, не знаю ли я попугая, который страшно ругается, когда хочет есть. Я сам научил его этому.
– Почему вы это сделали? – поинтересовался Мейсон.
– Покупатели бывают разные, – усмехнулся Гиббс. – Некоторым людям кажется забавным, что попугай ругается. Обычно они вскоре устают от ругани и стараются избавиться от птицы, но сперва все умиляются.
– Так что вы специально учите попугаев ругаться? – улыбнулся Мейсон.
– Верно. Бывает так, что стоит попугаю один раз услышать какое-то словечко или целую фразу, как он готов повторять его бесконечно, но большей частью приходится тренировать каждый звук. Конечно, никому и в голову не приходит учить птиц неприличным ругательствам. Несколько чертей и дьяволов – вполне достаточно. Люди хохочут до колик, когда услышат соленое словцо вместо привычного «Попка хочет печенье» и сразу же, не торгуясь, приобретают попугая.
– Отлично. Когда вы продали птицу?
– Во вторник второго сентября.
– В котором часу?
– Часа в два или в три, насколько мне помнится.
– Расскажите про человека, купившего его.
– Хорошо. Он носит очки и у него усталые глаза. Одет он был довольно скверно, и казался каким-то потерянным... нет, даже не потерянным. После разговора с мистером Дрейком я все думаю об этом человеке. Я бы назвал его несчастным. Вряд ли у него было много денег. Пиджак лоснился, локти только что не светились, но одно несомненно – он выглядел на редкость чистым.
– Сколько ему лет? – спросил Мейсон.
– По-моему, пятьдесят шесть или пятьдесят восемь, что-то около этого.
– Он был побрит?
– Да, у него широкие скулы и какой-то удивительный, прямой рот. Приблизительно вашего роста, но более узкоплечий.
– А комплекция? – спросил Мейсон. – Какой у него был цвет лица?
– Мне он напомнил владельца ранчо. Не сомневаюсь, что он проводит много времени на открытом воздухе.
– Он нервничал или волновался?
– Нет, я бы сказал, что он вообще не умеет волноваться... Невозмутимое спокойствие, вот как это называется... Сказал, что хочет купить попугая и точно описал, какого вида.